Читать «Самая мерзкая часть тела» онлайн - страница 41
Сергей Солоух
Лишь Дима, старший Васин, бас-гитарист и звукооператор легендарного ансамбля, составлял отшельнику компанию. Частенько, но не всегда. О Толе, вдруг ставшем сразу и президентом, и диск-жокеем, напоминала лишь серая бумажка на стене. "Ответственный за противопожарное состояние Кузнецов А.Е." Мозолила глаза. Не больше.
А ведь, на самом деле, покрывал их. Вновь положением рисковал, авторитетом. Только благодаря доброте Кузнецова Зухны и Васин сидели в тепле под крышей, а не на лавочке среди луж. Работник городской бани Леонид Иванович всегда был на птичьих правах в институте. А после беседы тет-а-тет с вахтером вообще ходил в электромеханический корпус как вор, околицей через химико-технологический. Димка, еще недавно свой, завалил зимнюю сессию, лишился студбилета и тоже не мог никак находиться в помещении с разными материальными ценностями.
Жалел их Толик. Бог свидетель. И приказал своим гаврикам перетащить клубную аппаратуру из главного корпуса сюда просто потому, что выбора не было. А выселять он никого не собирался. Да и к чему, все равно вот-вот сами уйдут. Вас в армию, а Зух в психушку. Пока же подвинутся немного, да и все. Нет повода отчаиваться.
Хотя, конечно, надо было зайти. Заглянуть. Сказать этим дуракам пару слов. Успокоить. Но обстановка не позволила, а Громов как всегда перестарался. Натурально. Вчера вечером, когда только-только приспособились писать вокал. Завели чудо техники, Васиным из простой «Кометы» сделанный студийный двухдорожечник. Открылась дверь. Низенькая, обитая жестью и почему-то не запертая. Раздался смешок, и в святая святых просунулась рожа. Сальная, отвратительная ряха Димы Громова, Толькиного подсвинка и шестерки.
— Сидите? — почмокал губами гад, ощерился счастливо и засмеялся, захихикал. — Ну, сидите, сидите, последний ваш денек. Завтра попрем вас на фиг.
Человеческий белок таких ударов обычно не выдерживает. Естественно, Зух с Васом немедленно нарезались, надрались, нагрузились по самое некуда. В точке агрегатной неустойчивости и полураспада более стойкий Дима пытался удержать Леню от поисков правды. Но тот вырвался. Упрямый, пьяный, невменяемый ввалился в чужой дом без приглашения… но исторической миссии не выполнил. Потерял равновесие, упал. С теплым портвейном не смог расстаться.
Утром встал, шатаясь, к стенам припадая, до кафеля холодного добрел. Исторгнул желчь из организма, воды из крана заглотил и смылся. Сбежал. Ушел, как проклял, не прощаясь.
На этом бы поставить точку. По-мужски отрезать и выкинуть. Без слов, но подвела дурная логика похмелья, отходняка и раскумара на старых дрожжах. Вновь встретились. У входа в холл поточных аудиторий, между мужским и женским туалетом.
Зух, правда, прибыл в храм науки раньше Кузнецова. Освежился в рюмочной на улице Ноградская. Сто сразу накатил, а пятьдесят добавил, когда уже осела муть и пена. Увидел и тут же вспомнил, что за железной дверью, в серой каморке, осталась тетрадка с текстами, две чистых ленты, струны.
