Читать «Самая мерзкая часть тела» онлайн - страница 24

По-дружески, по-свойски, по-хорошему. А ведь поначалу задавал все больше непростые, непонятные и даже неприятные. Осадив красивым разворотом служебных корочек, возможность предоставив запомнить щит и меч, тут же начал интересоваться здоровьем Анатолия.

Начал с невиннейшего ОРЗ, затронул грипп, опасный осложнениями, упомянул плеврит и пневмонию, легко переходящие в хроническую форму, к ним быстренько подшил гастрит, нефрит… Определенно вел к сомнительному воспаленью шейки матки и подозрительной кисте яичника. То есть к конкретной сумме абортов криминальных, на которые мама Толи Кузнецова Ида Соломоновна Шнапир, врач, доктор, зав. отделением, не поскупилась, чтоб только устроить своему сыночку липовую справку о временной нетрудоспособности.

Не верил, имел основания сомневаться Виктор Михайлович Макунько, что Анатолий в разгар таких исторических событий всего лишь сопли пускал в платок. Пять дней до памятного собрания отличников и пять дней после лежал в кровати и сморкался. В самом деле, между прочим, не алиби, а очевидное саморазоблачение. Когда для полного прикрытия хватает простого, документально подтвержденного разгильдяйства в ведении общественной работы, левыми справками начинают обзаводиться вовсе не случайно.

— Так значит, говорите, тонзиллит?

Вот какой оборот изначально принимала беседа в спартанском кабинете призывного пункта под тусклой лампочкой накаливания. Руки потели, зато остаточный кашель, еще утром досаждавший, прошел бесследно. Уполномоченный казался неисправным электрическим прибором.

В глазах его мерцала жестяная искра, на скулах играла алмазная крупа наждачки. Никаких признаков белкового тепла и хромосомной путаницы. Шкала, движок и тумблер. Сейчас распилит.

И вдруг сквозь соль обиды, сквозь влагу, наполняющую очи, чудится Кузнецу нечто невероятное. Не то улыбки зарождение, не то ухмылки. Как будто бы пошел процесс скругления углов и искривления перпендикуляров. И точно, пестики пальцев внезапно перестали барабанить по зелени казенной столешницы и губы-ниточки порозовели:

— Да вы не волнуйтесь, — сказал товарищ Макунько и положил руки на стол, как пару лыжин. Потом две крапчатые лапы альбиноса перед собою свел, и получилась книжка. Сейчас перевернет, а на ладонях поперек линий жизни написана святая клятва юного ленинца. Раз, два и примет в пионеры, недаром же Толя такое испытание прошел.

— Вас мы ни в чем, абсолютно ни в чем не подозреваем, — действительно заверил лейтенант уже готового Кузнецова. — Если бы хотя бы малейшее сомнение на ваш счет имелось, мы бы беседовали с вами не здесь, в военкомате, вдали от посторонних глаз. Вы в курсе, наверное, куда я приглашаю остальных.

— На самом деле, Анатолий, мне просто захотелось вас узнать поближе, поскольку, как мне кажется, у нас с вами должна быть общая заинтересованность в скорейшем разоблачении тех, кто самым подлым образом, напакостив, а затем в кустах укрывшись, подставил под удар своих товарищей.