Читать «Самая мерзкая часть тела» онлайн - страница 20

Сегодня у него не было времени на глупости. Мелкие подлости бытия не касались его. Жалкий горох повседневности отлетал от абсолютно упругого тела. Ведь не к какой-нибудь вертихвостке, балаболке в красных чулочках спешил общественник и активист. Сама Родина-мать ждала его в этот полуденный час на пустынной аллейке городского сада. Во всяком случае, полномочный представитель ее, малозвездный лейтенант Виктор Михайлович Макунько, присутствовал. Сливался с тенью. Растворялся в свете. И, шевеля ноздрями, косился на циферблат чистопольских часов.

Толя опаздывал! Подводил офицера из управления по городу Южносибирску и области. И, что вдвойне обидно, не по своей вине.

А вот так. Сознательного человека с высокими моральными принципами всяк норовит макнуть. Унизить и оскорбить. Над матросом Железняком смеются, пилота Гастелло не уважают. Об участи же простого диск-жокея ЮГИ Толи Кузнецова и говорить не хочется. Сегодня, можно сказать, день-то еще и начаться не успел, а ему уже дважды успели плеснуть помои на белы ножки.

Причем если второй раз фигурально, то в первый совершенно натурально. Хорошенький мальчик с профилем киноактера и пальцами пианиста утро майского дня начал с уборки неприглядных и дурно пахнущих человеческих выделений. Кому это расскажешь? Да и кто в это поверит?

Между тем, такова объективная реальность, данная нам в ощущениях.

Все дело в том, что вчера горло легко принимало напитки, а пищевод махом жидкости отправлял внутрь не у одной только Валеры Додд. Губастый и патлатый субъект с похабнейшей фамилией Зухны геройствовал, возможно, отчаяннее всех. Вот только эффектную концовку смазал. Пьяная морда.

До толиной двери дополз. Ввалился в пахнущую здоровым бытом прихожую семейства Кузнецовых. Но на вопрос вполне товарищеский:

— Леня, что случилось? — не ответил.

Свекольные веки приподнял. Сизыми бельмами зафиксировал знакомые обои с чехословацкими полосками. Торжественно икнул и объявил решительно:

— Сейчас здесь все будет заблевано.

Сам себе скомандовал:

— На старт, внимание, марш, — однако с любительской ветчиной, уже стоявшей на цыпочках в его желудке, не расстался. Упустил случай поговорить начистоту. Глаза закрыл. Скользнул спиной по косяку и на половичок упал ничком.

Зря Кузнецов за тазиком носился в ванную. Лежащее двуногое не стало заполнять посудину. Даже смотреть не пожелало. Отъехало, не раздеваясь.

А утром не переодеваясь. Матрасик в углу пуст. Подушка смята. Простынка скомкана. И на всем пути следования из кухни, где, очевидно, несчастный сосал водичку прямо из носика эмалированного чайника, до кафельного вассера следы. Отстой вчерашнего послания. Желчь человеческая, слаборазведенная. Вместо товарищеского обмена мнениями — записка пальцем.