Читать «Самая мерзкая часть тела» онлайн - страница 15

Иными словами, попутал, застукал на месте преступления, поймал за руку. Тут бы с естественной для случая непосредственностью и выпалить:

— Да ты никак пасти меня решила, стукачка старая…

Конечно! Но гестаповская суть причинно-следственных связей парализуют Лешкину волю. Так что тетка, с рылом багровым от причудливого фотосинтеза перецветшей улыбки, ныряет ему под руку. Без особых помех, хотя и бочком пролезает на площадку. Походя, она по-родственному ерошит потный чуб племянника. Впрочем, вольный воздух подъезда освобождает ее улыбку от деланности и ненатуральности.

— Леша, слушай, а что там за юбки сохнут на балконе? Надеюсь, не твои?

— Юбки?

— Да, там и бельецо, по-моему, имеется.

— А на балконе… это землячка из общаги приходила, там знаете, как плохо с водой.

— Ну-ну. Маме-то звонишь? — доносится уже из лестничного проема. — Привет передавай.

Не позвонил, и так понятно было, что привет будет доставлен лично, немедленно и без посредника.

— Слушай, Валерка, мы сегодня переезжаем.

— Как, прямо сегодня?

— Прямо сейчас.

— И куда же?

— К тебе на кафедру.

То есть, все хорошо, память у парня отменная. Запомнил Валеркин рассказ о том, что в стенных шкафах под полками с программами, отчетами, горой разнообразных бланков, кипами чистой, стандартными листами нарезанной оберточной бумаги отдыхают рюкзаки. Многоведерные абалаковы. Непромокаемое полотно, наполненное спальными мешками, бухтами нейлоновых веревок и отриконенными ботинками. Впрочем, расстелить на сдвинутых столах двуспальный мешок не трудно. А затем и влезть в него можно. Легко. Вовсе не применяя, без помощи альпинистского снаряжения.

В чем убеждались целых три ночи. Оставалось перекантоваться день. Один-единственный. Светлую часть суток. В пятницу вечером должен был вернуться из долгого двухнедельного путешествия к отрогам живописных алтайских гор приятель Ермакова, бывший одногруппник, а ныне студент художественного училища Сережа Востряков. Мама этого рисовальщика, профессор Вострякова, как раз летом решила сменить климат. Наш хвойный сибирский на морской украинский степей. Забрала старшего сына — талантливого биолога, младшую дочь — упрямую школьницу и уехала в Запорожье. Укатила, оставив богемному среднему половину старинного купеческого особняка. Столетней крепости сооружение. На каменном метровом подклетье. Два этажа, пять комнат. Так что не где-нибудь, а за резными ставнями, под крышей с петушком надеялся укрыться от жизненных невзгод Лешка Ермаков. С любимой.

Мечтал, мечтал да и уснул. Конечно, ничего удивительного, всю ночь ворочались под портретами бородатых первооткрывателей, а утром рано вскакивали, чтобы не попасться на глаза живым. В общем, голова сама собой опустилась на карандашный разворот журнала "Химия и жизнь", и глаза закрылись, не успев пересчитать красных баранов "Большой советской энциклопедии". Много хороших книг на полках общего доступа.

Тихо в библиотеке, все ходят на цыпочках и разговаривают шепотом, от боли же не кричат, а просто перестают дышать. Да, дорогая мама, Галина Александровна подошла сзади. Клешней цепкой и шершавой схватила сына за длинные волосы и резким кистевым движением повернула к себе глаз родного. Око, непроизвольно открывшееся в полном соответствии с законом сжатия и растяжения Гука.