Читать «Две силы» онлайн - страница 87

По дороге вездеход обогнал тощую машину, в которой ехал товарищ Чикваидзе со своей благоприобретенной, но, как надеялся Чикваидзе, только временной подружкой жизни. Товарищ Чикваидзе, приподнявшись на сиденье, отдал честь начальству и не без некоторой оторопи подумал: “Так эта стерва и это знала, что Берман поедет сюда!”

Он боком посмотрел на Серафиму и почему-то вспомнил о том, что исчезновение её бывшего супруга до сих пор оставалось невыясненным. И что, больше этого, Серафима не обмолвилась об этом исчезновении ни одним словом.

– Ну, а что с твоим мужем? – спросил он.

Серафима презрительно поджала свои сухонькие губы.

– То ли запил, то ли сбежал.

– То есть, как это запил? И как это сбежал?

– Да вот увязался с какими-то там чалдонами, сидит где-то и самогон дует. А, может, и сбежал.

– Куда сбежал?

Тут Серафима приняла окончательно таинственный вид и ответила совсем туманно:

– Ну, мало ли куда можно сбежать?

Чикваидзе очень хотелось плюнуть ей в физиономию, потом он передумал и решил плюнуть на дорогу, но передумал опять и только ещё раз выругался, сочно, длинно, но не вслух.

К клубу обе машины подъехали почти одновременно. Разношёрстная стая собак встретила их разнокалиберным лаем. Особенное неудовольствие вызвал Чоб. Откуда-то из-за угла возник Степаныч и привёл своих четвероногих подданных в какой-то порядок. После чего стал столбом и безучастно смотрел, как выгружались пассажиры и свёртки, как дядя с лошадиным лицом поправил два пистолета на своем поясе, и как какая-то облезлая баба вылезла вместе с товарищем Чикваидзе. Женщины приезжали в заповедник очень редко, но таких Степаныч здесь ещё не видал.

– Ты помоги выгрузиться, – загремел Медведевский бас, – что ты этакой чучелой торчишь?

Вместо ответа Степаныч издал свист, от которого Серафима Павловна чуть не присела. Из-за угла, как по щучьему велению, выбежали оба беспризорника, Ванька и Васька. Или, наоборот, Васька и Ванька.

– Вы поосторожнее, – сказал Медведев, – в этом свёртке стекло.

Но беспризорники уже были обучены и без Медведева. Во всех свёртках что-то соблазнительно булькало и переливалось, шёл запах ветчины, икры, сёмги, жареного поросёнка и прочих жизненных благ.

Один только Медведев чувствовал себя здесь как дома. Берман стоял, как изваяние с папироской в зубах. Завойко разминал ноги и посматривал то на Медведева, то на Бермана. Чикваидзе просто не знал, куда ему, собственно, деваться, и только Серафима Павловна подошла к Берману, ещё раз повторила свой классический книксен и сказала сладеньким голоском:

– Прошу здравствовать, товарищ Берман!

Медведев даже оглянулся по дороге к двери. “Ну, и чучело гороховое”, – подумал он ещё раз. Но Берман сделал полтора шага навстречу Серафиме и подал ей руку. Медведев, как минут десять тому назад Чикваидзе, совсем собрался было плюнуть, но, как и Чикваидзе, удержался. Нет, Завойко тут путает, никакой агентуры, агентуру так не демонстрируют. Товарищ Медведев был уверен только в одном – в том, что товарищ Берман ничего не делает спроста. И при всём его физическом отвращении к Берману, товарищ Медведев знал: творцом или, по крайней мере, одним из творцов данного ведомства со всеми его аксессуарами был товарищ Берман. Так что отвращение смешивалось с уважением примерно в пропорции пятидесяти к пятидесяти. В данный момент товарищ Медведев искренне желал, чтобы Берман утонул где-нибудь в болоте…