Читать «Две силы» онлайн - страница 7

Иван Солоневич

Жучкин ещё плотнее вдавился в землю, кое-как достал из-за спины винтовку, дослал патрон, но стрелять было вовсе некуда, если бы даже Жучкин рискнул высунуть голову из рытвины: не такой он дурак, этот научный работник, чтобы не суметь спрятаться в кустарнике, а они, охранники, все как на ладошке.

– Стреляй, сукин сын, я тебе говорю!…

Жучкин повернул голову. В рытвину, согнувшись вчетверо, полз товарищ Задорин, в руке у него был бесполезный пистолет, что с ним поделаешь за полверсты?

– Стреляй ты, саботажник, трус, сукин сын, – Задорин поднял свой пистолет по направлению к товарищу Жучкину, но в это время голова его как-то странно метнулась в сторону, весь он осел, приткнулся к боку рытвины, и товарищ Жучкин со странной смесью физического ужаса и морального удовлетворения констатировал, что от задней части Заборинского черепа не осталось вовсе ничего: лицо было, как лицо, а сзади за лицом была кровавая пустота…

– Вот тебе и саботажник, – несколько злорадно подумал Жучкин. Выстрелов больше слышно не было. Кто-то где-то ещё стонал, кто-то изрыгал предсмертные ругательства. Был слышен топот коней, но, как по слуху определил Жучкин, уже без всадников. Капельки холодного пота, смешанного с сивухой, падали на влажную землю…

Жучкин лежал и время от времени посматривал на небо – скоро ли потемнеет? Солнце уже заходило, от влажной земли подымался пар. Жучкин пока порылся в карманах Задорина, обнаружил там бумажник с деньгами и документами, сунул его в свой карман. Нашёл гребешок и зеркальце – гребешок выкинул вон, а зеркальце приноровил в виде перископа и осмотрел полянку: по дну её стлался туман, берег научного работника был почти не виден. Можно было, по крайней мере, поднять голову.

Товарищ Жучкин поднял голову. По бокам тропинки лежали убитые люди. Никто не шевелился, и никто не стонал. Несколько коней паслись на опушке тайги. Других видно не было. Может быть, научный работник переправился на этот берег, чтобы раздобыть себе пару запасных? При этой экскурсии он мог натолкнуться на Жучкина, Жучкин сел на землю и натужно стал прислушиваться к всякому шороху, но ничего особенного слышно не было.

Стемнело. Жучкин поднялся на четвереньки. Нет, теперь можно и совсем встать: туман и сумерки заволокли всю полянку, да и времени прошло много, научный работник, вероятно, успел протрусить уже вёрст двадцать подальше в тайгу. Разминая свои члены, Жучкин обошёл убитых: да, разрывные пули, тут без никаких, чистая работа, попала в голову – головы нет, попала в живот – одни клочья остаются. Научная техника, тут с трёхлинейным винтом никак не угонишься… Жучкин ещё раз нагнулся к трупу тов. Задорина: какой был важный, а теперь вовсе без мозгов лежит. Жучкин ещё раз ощупал убитого, взял бинокль, пистолет, часы, обошёл таким же порядком ещё нескольких убитых, поймал двух коней, получше, сел на одного и с другим на поводу тронулся в путь.

ЭВАКУАЦИЯ

Авдотья Еремеевна спала плохо. Всё ей как-то не нравилось. И собачья служба товарища Жучкина, и станция Лысково, не говоря уже об инциденте с научным работником. В простоте своего бабьего сердца она желала научному работнику всякого добра – хорошую жену, например. И не желала никакого добра товарищу Заборину: проклятый крючок, и чего он за людей цепляется? Сама она уже давно мечтала о далёкой заимке на отрогах Алтая, да чтоб хозяйство, да чтоб детишки, да чтоб муж был дома, а не шатался бы по розыскам, да командировкам, да чтобы в дому были иконы, заместо этой азиатской Сталинской рожи, да чтоб ульи были, а не в кооперативе сахар красть, да потом всякие там акты подписывать, словом, мысли у Авдотьи Еремеевны были мелкобуржуазные.