Читать «Две силы» онлайн - страница 348

– Ну, эти разъяснения мы уже слыхали, – сказал Потапыч – молись и постись, и что там ещё?

– А, вот, отец Паисий всегда говорит: “Мудрость человеческая есть безумие перед Господом.” Вот и намудрили наши мудрецы. Потому что, если образованность без Бога, так она только дьяволу потеха.

– Совершенно верно, – подтвердил Валерий Михайлович. – Я всё- таки вернусь к вашему утверждению о пяти годах, этого не знает никто. Я не знаю, будем ли мы с вами завтра живы. Я не знаю, удастся ли нам, если мы останемся живы, нейтрализовать, хотя бы частично советские атомные достижения. И я, наконец, не знаю ещё одного, в 1945 году, когда уже почти вся Германия была занята неприятелем, никакой паники в Германии не было. Можете ли вы, мистер Паркер, говоря по совести, гарантировать, что гибель двух-трёх американских городов не вызовет паники в Америке?

Валерий Михайлович повернулся на своём стуле и посмотрел на мистера Паркера в упор. Мистер Паркер отхлебнул из рюмки, поставил её обратно на стол и после минутного раздумья сказал:

– Нет, господин Светлов, говоря по совести, я этого гарантировать не могу.

– Ну, вот видите. А именно это решает всё. И именно поэтому мы должны сделать всё.

– Что всё?

– По поводу атомных лабораторий. Об этом мы, впрочем, поговорим завтра, сегодня, я надеюсь, бомб на нас бросать ещё не будут. А за завтра я уже не ручаюсь. Эх, напрасно вы, Еремей Павлович, пристукнули этого Бермана.

– Как это напрасно, такого гада?

– Гад или не гад, а напрасно. На него я мог оказывать давление. Сейчас и он, и Медведев ранены. Из Москвы пришлют кого-то другого, и на него я уж никак давить не смогу. Но, во всяком случае, о его планах я буду знать, более или менее, заблаговременно.

Мистер Паркер ещё раз отхлебнул из своей рюмки.

– Я гадаю, что вы всё-таки удивительный народ. Вы все говорите о вещах, которые не имеют никакого практического значения. Конечно, и в Америке может быть паника, но она может быть и в России, кроме того, против коммунизма выступает весь свободный и организованный мир.

– О степени его организации, может быть, лучше не спорить. Но о степени организации коммунизма спорить, по всей вероятности, нельзя. Я только хотел сказать, что в данных условиях нужно бороться, но предвидеть победы нельзя никак… Я ехал в Сибирь из Москвы в одну из очень скрытых атомных лабораторий. Совершенно случайно я был в Москве опознан, и ко мне приставили трёх филеров, я их по дороге ликвидировал всех. Но дальше ехать было, конечно, невозможно, меня бы арестовали в том же Неёлове и ко мне применили бы все методы допроса. По-видимому, есть методы которых не может выдержать никакой человек. Я слез на, более или менее, первой станции, я случайно два раза не застрелил вот этого самого Потапыча, совершенно случайно встретился с ним в тайге, исключительно из-за его жены мы двинулись дальше вместе, ну, остальное вы знаете. А ваша встреча с Еремеем Павловичем в кабинете следователя?

– Вы, господин Светлов, наполняете весь мир случайностями.

– Человек, – пастырским тоном сказал Валерий Михайлович, – подобен мореплавателю, который случайно натыкается на попутный ветер, так же случайно – на противный ветер, но который всё-таки держит свой курс на известный порт. Число случайностей в мореплавании всё уменьшается. Случайно благодушный мир, каким является ваша страна, сильно ограничил число случайностей. Но когда благополучие или нарушается, или даже рушится, когда подымаются силы хаоса, тогда случайность приобретает доминирующее значение… Вот, как это случилось со всеми нами.