Читать «Две силы» онлайн - страница 340

ДРУЖЕСКАЯ БЕСЕДА

Валерий Михайлович проснулся с приятным чувством усталости, покоя и чистоты. В каморке или горнице, где он спал, в углу мирно и приветливо теплилась лампадка, образов в полутьме разобрать было нельзя. Маленькое окошко было прикрыто ситцевой занавеской, и за этим окошком выла осенняя пурга. Огромная печка тихо и дружественно излучала свое дровяное тепло, где-то за печкой потрескивал сверчок.

В последний раз с таким же чувством безопасности Валерий Михайлович спал в пещере, но там была всё-таки пещера, а не человеческое жильё. И, ещё, был этот нелепый сон, какие-то питекантропы, обозвавшие его дураком. А, может быть, питекантропы были не так уж далеки от истины? Может быть, строя свою культуру, человечество зарвалось, действительно, слишком далеко? И что было бы, можеть быть, лучше от небоскребов, самолётов и разложения атома повернуть назад, вот к этим тихим горницам с лампадками в углах? К простым человеческим отношениям, не осложнённым никакими национальными или социальными неурядицами?

Мысли такого типа приходили в голову довольно часто, и Валерий Михайлович отбрасывал их с железной логикой. Ибо, если начать отбрасывать культуру, то неизбежно подымется вопрос: а на какой именно ступени остановиться? На самолёте, паровозе, огнестрельном оружии, или на первом ещё так грубо отбитом каменном топоре, который лет тысяч десять тому назад был, ведь, тоже “последним достижением культуры?” А до каменного топора ещё более древним культурным достижением была попытка стать с четырёх лап на задние ноги. Нет, всё это были совершенно праздные размышления. Они отнимали какое-то время и какую-то энергию от ума, а Валерий Михайлович считал, что всякий человеческий ум обладает только точно ограниченным количеством и времени, и энергии. Но потом всё-таки пришёл в голову вчерашний разговор и соображения Потапыча, на которые, при всей их наивности, возразить было нечего. Да, конечно, за судьбы народа отвечает его интеллигенция. Она, к сожалению, оказалась совершенно безответственной. Да, конечно, не того ждали, не так думали, совсем иначе планировали, и, вот, пришла расплата. И на виновных, и ещё более на невинных. В воображении Валерия Михайловича опять мелькнул образ Вероники, как она, вероятно, постарела за эти годы. Валерий Михайлович всем усилием своей воли опять отодвинул этот образ куда-то в подсознание.

Сверчок продолжал потрескивать, и пурга продолжала подвывать. Массивные бревенчатые стены матерински обнимали Валерия Михайловича, защищая от пурги, снега, мороза и от чего-то ещё. Казалось, что за этими стенами осталось и всё беспокойство, все тревоги его катастрофической жизни. Но это только казалось. Который мог бы быть час?

Валерий Михайлович посмотрел на часы, лежавшие тут же у кровати на деревянной табуретке, но в полутьме ничего видно не было. Валерий Михайлович стал щёлкать зажигалкой. Новейшее достижение культуры довольно долго не хотело давать огня. Наконец, огонь вспыхнул. Оказалось, что было половина четвёртого. У двери раздался какой-то шорох, и она открылась сантиметров на двадцать. Валерий Михайлович совершенно автоматически схватил пистолет, лежавший на той же табуретке, и взвёл курок. Дверь открылась ещё больше, и при мигающем свете лампадки и зажигалки Валерий Михайлович увидел таинственную физиономию Потапыча.