Читать «Довлатов вверх ногами» онлайн - страница 11

КЛЕПИКОВА. Попробуем совместно разгадать тайну Довлатова.

СОЛОВЬЕВ. А если у него не одна?

1

ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ

ДОВЛАТОВ НА АВТООТВЕТЧИКЕ

Вернувшись однажды домой и прослушав записи на автоответчике, я нажал не ту кнопку, и комната огласилась голосами мертвецов: мама, мой друг и переводчик Гай Дэниэлс, писатель Эрвинг Хау, который печатал наши с Леной Клепиковой статьи в своем журнале "Диссент", наш спонсор Харрисон Солсбери, но больше всего оказалось записей с голосом моего соседа Сережи Довлатова минут на двадцать, наверно. Все, что сохранилось, потому что поверх большинства старых записей - новые. Странное такое ощущение, макабр какой-то, что-то потустороннее, словно на машине времени марки "Автоответчик" перенесся в элизиум, загробный мир.

На фоне большей частью деловых сообщений довлатовские "мемо" выделялись интонационно и стилистически, были изящными и остроумными. В отличие от писателей, которые идеально укладываются в свои книги, а может, скупятся проявлять себя в иных ипостасях, по-кавказски щедрый Довлатов был универсально талантлив, то есть не экономил себя на литературу, а вкладывал божий дар в любые мелочи, будь то журналистика, разговоры, кулинарные приготовления, рисунки либо ювелирная бижутерия, которую он время от времени кустарил. У меня есть знакомые, которые до сих пор стесняются говорить на автоответчик. Довлатов как раз не только освоил этот телефоножанр, но использовал его - рискну сказать - для стилистического самовыражения. А стиль, прошу прощения за банальность, и есть человек. Его реплики и сообщения на моем автоответчике сродни его записным книжкам тоже жанр, пусть не совсем литературный, но несомненно в литературных окрестностях.

Нигде не служа и будучи надомниками, мы, конечно, чаще с ним болтали по телефону либо прогуливались по 108-й улице, главной эмигрантской артерии Куинса, чем отмечались друг у друга на автоответчиках. Тем более на ответчике особо не разгуляешься - этот жанр краток и информативен. Но Довлатов и в прозе был миниатюристом - отсюда небольшой размер его книжек и скрупулезная выписанность деталей. Если краткость - сестра таланта, то его таланту краткость была не только сестрой, но также женой, любовницей и дочкой. Касалось это в том числе его устных рассказов - из трех блестящих, чистой пробы, рассказчиков, на которых мне повезло в жизни, Довлатов был самым лаконичным.

Любопытно, что двум другим - Камилу Икрамову и Жене Рейну - так и не удалось переиначить свои изустные новеллы в письменную форму. Рейн рассказчик-импровизатор, а потому органически не способен не то что записать, но даже повторить свою собственную историю: каждый раз она звучит наново, с пропусками, добавлениями, ответвлениями. Покойный Икрамов, который вывез свои рассказы из тюрем и лагерей, где провел двенадцать лет как сын расстрелянного Сталиным партийного лидера Узбекистана, собирал нас в кружок, сам садился посередке в неизменной своей тюбетейке, скрестив по-среднеазиатски ноги, и Окуджава, Слуцкий, Чухонцев, Искандер, которые слышали его новеллы по многу раз, просто называли сюжеты, и Камил выполнял заказ, рассказывая свои жуткие и невероятно смешные истории. Он был профессиональный литератор, выпустил несколько книг, написал замечательный комментарий к делу своего отца, но, когда я спросил у него, почему он не запишет свои устные новеллы, Камил печально развел руками: пытался много раз, ничего не получается.