Читать «Чижикова лавра» онлайн - страница 52

А консульство французское в том же квартале, где наше, почти по соседству. Долго я колебался и, наконец, собрался, на счастье. Чувствовал я себя так, точно навсегда решалась моя судьба. И с большим волнением подошел я ко входу, - вижу, дверь высокая, резная, и на дверях записка. Поднялся я по ступенькам, посмотрел на записку, - белый листок, на машинке:

германским

австрийским

болгарским

турецким

и российским

подданным

приема

нет

Забилося у меня сердце, и даже потемнело в глазах. - Вот, значит, как нас определили!.. Остановился я на ступеньках и думаю: итти или не итти? И вижу, стоит рядом со мною человечек, еврей, в пальтишке, тоже записку читает, на меня взглянул, улыбнулся. Говорит мне по-русски:

- Видите, как нас?

- Да, - говорю, - вижу.

- А вы идите, не обращайте внимания. Я вот тоже сюда. Если теперь на все внимание обращать, на все запреты, то нашему брату и жить невозможно...

Так подбодрил меня тот еврейчик. Подумал я и решился: - "была ни была!" - и открыл двери.

Вошли мы вместе в приемную, большую и тихую, и везде мебель тяжелая, темная, на полу ковры. Сидело там несколько человек по стенкам в ожидании очереди. Подошел ко мне прислужник, старичок в очках, подал белый листок, анкету для заполнения.

Написал я, что следовало на вопросы, поместил, что подданный русский. Принял от меня старичек листок, посмотрел поверх очков, покачал головою, - и мне назад:

- Вы - русский?

- Да, - говорю, - русский.

- Русским визы не выдаются.

- Позвольте, - говорю, - я офицер русской армии, я был в плену. Мне необходимо.

Пожал он плечами:

- Не могу.

И уж не знаю, откудова напала на меня такая смелость, стал я своего добиваться и его уговаривать:

- Я, - говорю, - имею рекомендации и бумаги и убедительно вас прошу.

Так это у меня вышло, - вижу заколебался, поглядел на меня еще раз, взял бумажку.

- Хорошо, - говорит, - доложу.

Вижу, прошел в боковую дверь, по ковру, в руках моя бумажка. Ну, думаю, что будет?

Пробыл он минуты две, вышел с пустыми, на меня не взглянул. Слышу, шепчет мне тот еврейчик, смеется: - "Ну, теперь ваше дело в шляпе, примет, теперь от вас будет зависеть!.."

А было перед нами человек десять иностранцев, и очень с ними распорядились скоро и любезно, и уж, конечно, ни одному из них и в голову не пришло, что вот сидит тут человек и мучается, что могут ему отказать... Им-то никому не отказывали и подумать о том не могли.

После всех вызвал меня старичек, поманил пальцем.

Вошел я в кабинет, большой, светлый. На середине стол, большой, тяжелый, на львиных резных головах, и над столом флаг французский, трехцветный. Рядом со столом стоит человек, черный, в костюмчике, с усиками, пальчики этак на столе в растопырку, смотрит на меня сердито.

Не поздоровался, не пригласил сесть. И так-то отрывисто:

- Вы - русский?

- Да, русский.

- Что вам угодно?

Объяснил я ему подробно, что офицер, интернированный, был в плену, что хочу ехать на родину через Францию, и что нужна мне виза. И все время глядел на меня, как волк.