Читать «Чижикова лавра» онлайн - страница 19

Дождался я начала, - все равно, думаю, буду как все. И когда заняли все места, вышел на возвышение человек, в сюртуке, с сединой в волосах, очень красивый, и стало очень тихо. Говорил он кругло и внятно, играя каждым словечком - очень говорят тут красиво - и было видно, что большого ученья. Начал он о боге, о вере, о спасении душ. Потом сказал о войне, разумеется, оправдал всех, кроме Германии, - о мире, о воевавших народах, каждому отдал свою честь, только ни словом не обмолвился о России, точно и не бывало. Под конец пригласил всех помолиться о ниспослании тишины в мир и о братстве народов и первый преклонил голову. И сколько было народу, закрывши глаза, спрятав лица в ладони, склонили головы на парты. То же самое сделал я. На долгую минуту стало тихо, как в нашем глухом лесу, и даже показалося мне, - не сон ли все это, мое горькое-горе, и вдруг проснусь и увижу Соню, моих стариков и Россию!.. Услышал я, как рядом шевелит губами старик. И стало мне вдруг, как еще никогда, одиноко, в минуту я постиг всю свою безнадежность... Потом все сразу и оживленно поднялись, и стало светлее, тот, проповедник, поднял руку и пригласил пропеть молитву. И все запели, очень торжественно и не торопясь, - так, точно теперь-то уж все благополучно, и нет больше бед, и, слушая пение, подумал я, - какой это сильный и чуждый нашему духу народ! Чтобы не выделяться, делал я вид, что пою. А когда кончилось пение, и сошел проповедник, в церкви появились музыканты, вышел высокий человек в военном мундире, с широким кожаным ремнем, поклонился и взмахнул белою палочкой. Заиграл духовой оркестр. И опять, под оркестр, сидевшие подпевали, читая по афишкам слова стихов. Так просидел я до конца и вышел, прямо в гущу и суету самой людной в городе улицы.

Через день являюсь опять в наше консульство.

Встречает меня секретарь, любезный, стеклышко у него на шнурке, мне руку.

- Ну-с, - говорит, - работа вам есть, в городе Г., а вот человек, который объяснит вам подробно.

Подвел он меня к рыжему человечечку, сидевшему у стола, в пальто:

- Пожалуйста, объяснитесь.

И отошел по своему делу.

Поглядел я на человечка: маленький, быстрый, руки сухие, в веснушках, пальцами перебирает по столу.

Сунул мне руку.

- Вы - офицер?

- Да, - говорю, - офицер.

- Вот, - говорит, - какое дело: у нас в городе Г. еще от войны остались некоторые запасы смолы, вывезенной из Архангельска. Теперь мы открываем там завод для перегонки этой смолы в "пек", то-есть в особое вещество для осмолки судовых палуб. Понадобятся нам рабочие, желательно из русских. Работа будет довольно трудная...

- Что ж, - говорю, - к работе я был привычен.

- Так, - говорит. - Плата будет не велика, три фунта в неделю, но больше мы не можем. Будет при заводе опытный руководитель. А требуется нам всего-на-всего пять человек.

Вспомнил я тогда об Южакове, говорю:

- У меня товарищ тоже в бедственном положении, могу ли пригласить его?

- Хорошо, - говорит, - приглашайте. Только одного, остальные у меня набраны.

Так я тогда обрадовался, точно из погибели выплыл, даже позабыл спросить, чей же такой завод, и на кого мы будем работать.