Читать «Журнал Наш Современник 2006 #3» онлайн - страница 5

Дома я поделилась увиденным с маминой бабушкой Марией Осиповной Шаблиовской. Та, ничего не отвечая, полезла в свой шкаф, из-под постельного белья достала альбом фотографий (раньше мне его почему-то не показывали). Грустно вздохнула: “Ты правильно догадалась, Вандочка. Это твой дедушка — Степан Петрович Белецкий. Вот он с женой Ольгой Константиновной на их даче в Пятигорске”. Тот же мужчина, что я видела на фото в музее, только в штатском, шел по аллее. В руках щеголеватая тросточка, рядом стояла красивая дама в широкополой шляпе с цветами и в длинном платье. На другом снимке — мой дед, веселый и молодой, ласково положил руку на плечо мальчика моих лет и очень похожего на меня. Пожилая женщина (“Мать Степана Петровича, Анна Нестеровна”, — поясняла бабушка, водя пальцем по фотографии) держала на коленях маленькую девочку с бантом в волосах и в пышном платьице; другая девочка, с длинными косичками и в таком же платьице с оборками играла на пианино. “Мальчика ты, наверное, узнала, это твой папа Володя, а девочки — твои тети: Наташа и Ирина”, — продолжала бабушка.

Когда же я спросила, почему дед — “верный пес Николая”, она недовольно проворчала: “Не слушай глупости, твой дед — честный, порядочный человек, он присягал царю и не предал его, как все”. “А что с ним случилось?” — не унималась я. “Расстреляли в революцию…” Бабушка была явно недовольна тем, куда зашел разговор, сердито захлопнула альбом и убрала назад под простыни в шкаф.

Я печально подумала: “Ничего себе, деда расстреляли, папу посадили…” Об этом-то я хорошо знала.

Вечером, ложась спать, я пристала с вопросами о деде к маме. Моя красавица мама, Ксения, Ксаночка, как звали ее все, всегда такая веселая и приветливая, погрустнела: “То, что ты узнала — правда. Только не надо никому рассказывать про деда. Хватит с меня и Володи… Думаю, что его арестовали из-за расстрела Степана Петровича. Дай Бог, чтобы мы все остались живы и увиделись…” Она крепко обняла меня и сидела так, пока я не уснула.

Через много лет мама призналась, как долгие годы жила в страхе, что меня отнимут у нее и заберут в детский дом, такое случалось нередко. Боялась, но фамилию мне не меняла, как делали некоторые в репрессированных семьях, и сама оставалась Белецкой, хотя вышла второй раз замуж и родила во втором браке тоже дочку, моложе меня на семь лет.

Когда моего папу арестовали, мне было три года. Он, молодой писатель, был осужден в 1935 году Особым совещанием при НКВД СССР по статье УК 58-10. Вновь увидела я его лишь через 11 лет, в Вологде, куда он был выслан после тюрьмы. Бог дал ему долгую жизнь, он стал опять писать, работал в Вологодском краеведческом музее, женился на достойной женщине, художнице, семья которой тоже была репрессирована. В последние годы жизни (он умер в 1984 году) стал активно печататься. Но реабилитации своей так и не дождался. Она наступила только в 1992 году, когда ни его, ни мамы уже не было в живых*…