Читать «По золотой тропе - Чехословацкие впечатления» онлайн - страница 9

Перед входом в Клементинум, у набережной Влтавы - Крестовая площадь, церковь, статуи. Карл IV с пьедестала рассеянно смотрит на грузовики с пивными {22} бочками. Здесь - предел Старого Города. Дальше набережные и башни Карлова моста.

Для того, чтобы лучше увидать панораму левого берега Праги, надо по набережным вернуться к Национальному Театру.

С моста Легионов, где на красных фонарных столбах золотые львы в кружках лезут в небо, разевая пасти и распуская озорные хвосты, видны и Градчаны, и Малая Страна. Зеленоватая Влтава, кажущаяся необыкновенно широкой и многоводной, быстро течет в низких берегах, свергаясь с плотины у Карлова моста.

На другом берегу, на холме, уступы которого, пестрят зеленью садов и красными пятнами черепичных кровель, осел Град - дворец и крепость, и за его великолепной громадой точно втыкаются в небеса зубчатые острия и стрельчатые готические башни собора св. Вита.

Ниже, у основания обрыва - каменной глыбой - гигантское однообразное сооружение - казармы Чернина. Их окна - бойницы в крепостной стене. А затем сады, иглы башен, зеленые купола церквей - тоненькие полоски улиц, сбегающих от Града к Малой Стране, малому городу, особенно выросшему в XVI-XVII столетиях. Среди серого камня дворцов - деревья: парк Валленштейна. Дальше сплошная зелень садов Летны, огибающих новый холм, и синяя дымка, в которой тают излучины реки.

Когда перед заходом солнца горит небо над Градом, когда на багровом фоне мрачнеют, как копья, шпили, острия и башни, - каменная гордыня соборов и крепостей кажется недосягаемо высокой. Она угрозой висит над низкорослой толпой домов у ее подножия, над беспечными, засыпающими садами, над мирной струей реки, в которой, дрожа, бегут розовые облака, - и почему то всегда вспоминаешь войны и разгромы и {23} пожар разорения, бушевавший, как этот кровавый закат. Бессильные страсти народных возмущений разбивались у стен Градчанских твердынь. Оттуда правили именем Кесаря императорские наместники и надменные сановники, и Град, владевший Прагой, приказывал всей стране. Века не прекращалась борьба, лилась кровь, и камень пражских дворцов и крепостей иссечен трагическими морщинами безумия, веры и страсти. Но о них уже начинает забывать нарядный и самоуверенный наследник.

--

Возле Карлова моста, на набережной, как раз у того места, где стояла императорская баня, небольшая терраса выступает над рекой, почти у самой плотины. Над скамейкой, где весной сидят сентиментальные парочки, зеленые ветви огромного дерева. Отсюда видна и левая часть реки: острова Славянский и Жофин, холмы фабричного Смихова, лесистая гора Петршин и высокая скала легендарного Вышеграда - фантастической колыбели чешского царства, столицы княжны Любуши, о которой слагались сказания и поэмы.

Когда загораются вечерние огни и трамваи светлыми бусинками перекатываются через мосты, - Град превращается в синее видение, отделяется от холма, летит к еще непогасшим облакам и потом, тяжелея, входит в ночь. Вода у плотины течет безостановочно, бесследно, как минуты и века, с мерным шелестом; пахнет влагой и весной, от Летны тянет легким запахом трав и листьев, - и вновь чудесными и таинственными становятся древние улички за Клементинумом.