Читать «Жалость унижает ментов и бандитов» онлайн - страница 144

Запомнилось от того посещения немного. Большая гостиная, цветной телевизор с огромным экраном, электрический расписной самовар на столе. В холодильнике - неприкосновенный депутатский запас: боржоми, фрукты. В вазе на столе - печенье, конфеты.

Качан быстро пересек перрон.

Депутатская комната находилась в служебной части вокзала. Пассажиры тут не задерживались. Входная дверь, как обычно, была на запоре.

Качан поискал сбоку, нашел едва заметную кнопку. Нажал.Звонок задребезжал прерывисто, несильно.

Изнутри не донеслось ни звука.

Он позвонил снова. Сердце сжало недоброе предчувствие.

Из депутатской послышались тихие шаги.

Дверь открыла постоянная дежурная, обслуживавшая сотрудников КГБ, молчаливая, низкорослая, с сединой, перекрашенной хной, похожая на горбунью.

Она ни о чем не спросила, заперла за ним дверь, поплыла впереди по широкому коридору - в красном берете, длинной железнодорожной шинели, словно натянутой на укороченный сверху контрабас.

Качан вслед за ней вошел в гостиную.

Тут было пасмурно: свет с улицы едва проникал сквозь плотные шторы. Скрытый от посторонних глаз невидимый мир государственной безопасности...

Первой, кого Качан увидел внутри, оказалась Динка Горячкина - механик Веркиной смены - угрюмая бесцветная уродка.

Динка стояла у двери.

В торце длинного стола впереди с зареванной физиономией сидела Верка. Лицо у нее было красное - ревела она, видно, уже давно. Увидев Борьку, потекла снова.

Дальше, в коридоре подсобного помещения, виднелась пышная крашенная блондинка средних лет. Борька ее сразу узнал: Веркина мать...

"А эта еще тут зачем?"

За столом спиной к окну сидел высокий мужик. Он обернулся. Рыжий, с острыми чертами лица, с глубокими провалами глазниц.

Качан узнал его:

" Подполковник Козлов..."

Комитетчик был одет по-домашнему - без галстука, в импортном свитере, в спортивных брюках.

- Хочешь, чтобы я представился? - спросил Рыжий.

Качан цокнул языком.

- Узнал, выходит?

- Транспортное КГБ.

Качан не удивился его костюму: комитетчики то и дело встречались с агентурой, в том числе и возвращавшейся из-за рубежа в составе туристических групп. С агентурой общались в гостиничных кафе, где-нибудь в кулуарах на теннисном корте.

Одеваться приходилось сооответствено.

- Вот и хорошо. Да ты садись, Борис! В ногах правды нет...

Качан подвинул стул. Он ничего не понимал.

- Девочки, вы пока пройдите. Ты туда... - Козлов показал Динке на внутреннеее помещение, - а ты, Вера, в коридор. Там стул. Мы с Борисом сейчас немного поговорим и разойдемся. Скоро будете свободны.

Дежурная по депутатской комнате исчезла еще раньше - неслышно астворилась вместе с шинелью, рыже -седыми прядями и сплющенным контрабасом.

- Кто-нибудь знает, что ты здесь? - спросил Козлов.

Качан покачал головой:

- Никто.

- Вот и хорошо... Поговорим как мужики и никто ни о чем не узнает! Я прав?

- Наверно...

Он так еще ничего и не понял.

- Разговор строго между нами, - Козлов изменил тон, спросил без напора. - Прошлой ночью, когда Верка приезжала к тебе, вас никто посторонний не видел?