Читать «Заметки с затонувшей Атлантиды» онлайн - страница 4

Не менее удивительную трансформацию и окраску получают слова, позаимствованные из чужого языка. И так уж случается, что те, кто пользуется ими, более всего ими же и характеризуются. Помнится, политические обозреватели привнесли в наш язык английское слово брифинг .

В отличие от слова «достоинство» оно наличествует в СЭС. И разъясняется — встреча официальных лиц с представителями средств массовой информации, на которой вкратце излагается позиция правительства по определённому вопросу…

Не будем забывать, что, в те достопамятные времена, пресса была подневольной, то есть находилась в полнейшей зависимости от цензуры. О нынешней свободе слова нельзя было даже мечтать. (Разве что только на кухне .) Естественно, что передачи по телевидению и радио, в которых не было ничего, грубо говоря, кроме трёпа, сразу же набили оскомину. В народе слово брифинг стали образовывать не от английского brief — краткий, а от русского брехня — брехинг.

А вспомните начало Горбачёвской перестройки и самого Михаила Сергеевича с его знаменитым начать ? Слово как бы взбунтовалось, не подчинилось генеральному секретарю ЦК КПСС. И это в то время, когда благие намерения Михаила Сергеевича находили единодушную поддержку не только за рубежом, но и у нас в стране. Мы были согласны на всё, а Слово не подчинилось. Слово остерегало нас простодушных — благими намерениями вымощена дорога в ад.

А вспомните Ельцина во время Кизлярской трагедии, когда он объяснял нам, несмышлёнышам, как тридцать восемь снайперов буквально ведут на прицеле радуевских террористов. Борис Николаевич в мохнатой шапке даже маленько кивал головой и прищуривался, точно заправский снайпер. Однако неубедительно получалось, смехотворно. Приходил на память мультик про мартышку, слонёнка и удава, которого измерили, и который по метражу составил ровно тридцать восемь попугаев. И как-то сразу загодя представилось, что и на этот раз всё провалится и террористы, пролив безвинную кровь наших сограждан, вновь уйдут от ответа.

И ушли, а мы остались со своим не солоно хлебавшим президентом и его тридцатью восьмью попугаями.

Совковость и гарканье на чистейшем русском языке

Разумеется, не хочется бередить прошлое, тем более, что и в настоящем житьё-бытьё не легче. Но для того, чтобы ответить: кто такие мы, и есть ли мы — гражданское общество? приходится оглядываться назад: на Горбачёва, на Ельцина, а куда денешься — знаковые фигуры нашей постсоветской демократии. Оба весьма лихо начинали, под восторженные вопли и аплодисменты уличных площадей и огромных залов (наконец-то, кухни были покинуты), а закончили, увы, не досидев даже своих законных президентских сроков. Причём уже не под восторженные аплодисменты и вопли, а под гневное улюлюканье тех же площадей и улиц. Да ведь и было за что гневаться. Один «сфоросил» «гэкачепистский» путч и «профоросил» СССР. Другой в Беловежской пуще срубил под корень советский народ (быдло), чтобы положить в домовину, и едва вместе с ним (уподобившись и сам столь звучному званию) не похоронил Россию. Для большинства из нас всюду, где бы ни появлялся Ельцин, появлялась пословица: дома нет, а домовище будет.