Читать «Руны судьбы (Осенний Лис - 5)» онлайн - страница 246
Дмитрий Скирюк
- Но не улетел же он!
- Может, это тот летучий ублюдок его утащил? - предположил Родригес и посмотрел в затянутое дымкой небо. - Кстати, что это была за тварь?
- Не знаю, - Мануэль покачал головой. - Похож на человека. Маленький, пухлый, лицо щекастое, как груша. Наверное, какой-то местный el duende. [Букв. "Дух места", домовой (исп.)] Я его почти не разглядел, а вы?
- Разглядели бы, тогда б не спрашивали... да...
- Да разбе он летал? - поскрёб в затылке Хосе-Фернандес. - Летать могут только ангелы. И птицы. Не походил же он на ангела! Наверное, скачался на берёбке с дереба, бсего-то и делоб. Берёбку надо поискать...
Верёвки, тем не менее, не нашли. Зато нашли те самые два башмака и шляпу. И шляпа и башмаки оказались чудовищно тяжёлыми. Мануэль залез ладонью внутрь, пощупал, взрезал ножом и отодрал подкладку.
- Глядите-ка, святой отец! - позвал он, поворачивая башмак к лунному свету. - Да тут свинец внутри! Фунта по два в каждом, не меньше.
Все по очереди подержали ботинок в руках.
- Бесовщина какая-то... Зачем это ему было нужно?
- Надо бы девку спытать, - сказал Киппер. - Вдруг она чего расскажет.
- Расскажет, дожидайтесь, - буркнул Санчес. - Вон какие зенки бесстыжие. Упрямая... Я эту породу знаю. Помню, у меня была такая. Мы тогда стояли лагерем в северной Гранаде...
- Дурак ты, Алехандро. Дурак, и сын дурака.
- Это почему это я - дурак?
- В пыточных подвалах все говорят. - Родригес сплюнул на снег, достал из кармана жгут кручёного табака, с отвращением посмотрел на него и засунул обратно. Вздохнул. - Нет, но Анхель, Анхель... Кто ж мог его так зацепить? Мануэль! - окликнул он арекбузира. - А ты точно уверен, что не промахнулся?
- Уверен, - мрачно отозвался тот.
- А если ты... ну, в смысле, если это ты Анхеля...
- Альфонсо, ты с ума сошёл: не мог же я пробить навылет эту халупу!
Родригес почесал в затылке.
- Да, пожалуй, что не мог...
Солдаты ещё раз обыскали хижину, не нашли в ней для себя ничего ценного, разломали пару лежаков, связали из них носилки, уложили сверху труп
Анхеля, взгромоздили всё это дело на плечи и двинулись прочь. Тащить на верёвке пленницу доверили Михелю. Заночевать в проклятой хижине даже никто и не помыслил.
Ночь расцвела горячим заревом пожара.
А когда они под утро добрались до первого распадка и разбили лагерь, то погасло и оно.
* * *
В этом городе цвет, и свет фонарей,
Всё готовит на подвиг, на войну.
В этом месяце дождь ложится на снег
Грохот барабана рождает тишину...
Злобный дождь оплакивал кончину февраля и моросил, почти не переставая. Нудно моросил - сопливо, холодно и грязно. Три дня пути спутались для Ялки в серую кудель разбитых ног,затёкших рук, холодной сырости, солдатской ругани и пустоты. В первую очередь - пустоты. Сил сдерживать её у Ялки больше не было. Тот, ради кого она жила и заставляла себя жить, был уничтожен. Неизбежное свершилось. Пустота проклюнулась, прорвала оболочку, вылезла, как майская гусеница, ощеривая чёрные крючки зубов, и принялась въедаться в душу, как в зелёный, только-только распустившийся листок.