Читать «Руны судьбы (Осенний Лис - 5)» онлайн - страница 225

Золтан хмыкнул. Почесал небритый подбородок.

По всем понятиям выходило, что - да.

Не зря, наверное, в последние десятилетия задавленные люди называли католическую церковь "Синагогой Сатаны". Целые страны объявляли её вне закона - Германия, Англия, а теперь вот и Фландрия...

Жуга, конечно же, был прав: нет резона идти на костёр ни за что, ни про что. Своим поступком травник пощадил испанцев, не убил, но подкосил их, посмеялся и ушёл. Но кто знает, не обрушится ли гнев оскорблённых и униженных церковников на ни в чём не повинных людей? Какой в итоге кровью отольются горожанам их обида?

Имел ли право Жуга так поступать?

Да, все остались живы. Никого не ранили и не убили, разве только вышибли окно и дверь. Но может, лучше было, в самом деле, как предлагал Золтан, прорываться напролом, - убить двоих-троих солдат, чем пользоваться ведовством? Дубина, сталь - понятное оружие, никто бы ничего не заподозрил. А так все видели, как плясали монах и солдаты. Так разве ж кто-то усомнится после этого, что здесь имело место ведовство? Никто. Разве что - Золтан, который всё видел. Но и он не мог бы толком объяснить, как это было сделано. Но Дьявола Жуга не призывал, это уж точно. Такого за ним не водилось.

Он, вообще, не верил в Дьявола.

Золтан допил вино и вновь наполнил свой бокал. Мысли его незаметно поменяли направление.

Какой, вообще, религии придерживался травник? Во что он верил? Золтан точно знал, что он не христианин. Во всяком разе - не католик. Хоть и носил когда-то на груди янтарный крестик с маленькой проушиной, от которого остался только отпечаток на коже - бледный оттиск старого ожога.

Тогда у травника был ещё и браслет с каким-то камнем и фигурными подвесками - на вид уже совсем языческими. Он водил знакомство и с варягами, ещё почитавшими Одина, и со словенами, и с иудеями, - да что там! - травник ухитрялся найти общий язык даже с гномами, эльфами и прочими лесными существами. И те, и другие, и третьи не находили ничего позорящего для себя в общении с ним. Хагг сам неоднократно наблюдал, как старые, убелённые сединами рабби и меламеды уважительно кивали при упоминании о нём. И это был отнюдь не показушный ковод, [Ковод (евр.) - Показное уважение и любезность, оказываемое человеку, часто - безразличному или даже врагу, просто чтоб не ссориться с ним.] здесь было что-то другое. Совсем другое. Сам Золтан как-то назвал это по-тюркски: "барака" - "дар свыше", "нечто выделяющее".

"Человек не тогда становится учителем, когда хочет иметь учеников, а когда он не в силах прогнать тех, кто пришёл к нему учиться" - некстати вспомнилась ему восточная пословица.