Читать «Матрос Казаркин» онлайн - страница 5

Стукнули одна за другой пришедшие на дуги траловые доски. На глубине еще, раньше людей, прозрели рыбу чайки, замятушились, закричали. Мертвая, уснувшая рыба всплывала из глубины брюхом кверху, некоторая, еще шевеля плавниками, выходила за закрылки трала. Сверкая ослепительным исподом крыльев, одна за другой стали падать на рыбу чайки, хватать, рвать рыбу друг у друга, с криком, мяуканьем, писком, жадно и быстро глотать и подниматься, с трудом отрываясь от воды, взлетать вверх с наполовину проглоченными крупными жировыми сельдями, усиленно махая крыльями, судорожно дергая мокрыми, яично-желтыми перепончатыми лапами.

Казаркин ясно и остро видел их круглые хищные глаза с оранжевыми райками, видел, как разевались костяные, крючковатые, узкие и длинные клювы одного цвета с лапами, чувствовал, как наглы и вздорно-завистливы эти птицы. Но на чаек никто не сердился - это была их законная доля в добыче, и не сердились на сивучей, когда те, осторожно оплывая визгливую чаячью толкучку, оплывая троса и кухтыли, опасаясь сетей трала, ловили зубами и глотали упущенных чайками селедок.

Казаркину нравилось, когда сивуч, резко и скользко крутнувшись в воде, хватал зубами крупную селедку - селедка успевала розово, металлически блеснуть на солнце - и ловко и деликатно глотал рыбу.

Потом Казаркин шпилем поднимал трал на стрелу, СРТ кренился на правый борт, в трале сыро и грузно перетекала, переваливалась живая тяжесть рыбы, корячились два матроса, перехватывая сизалевыми концами по частям уже не выдерживающий вне воды своей добычи трал, покрикивал Федя Гулимов. Наконец развязан кайдан, и хлынула, растеклась на желтых досках палубы рыба, все растет и все растекается толстым слоем, ползет по палубе гора рыбы, часть еще жива; шевелят-ся несколько крабов, они как во сне двигают оцепенелыми конечностями и ползут, цепляясь, из груды; розовобрюхим пятнистым чудищем мелькнул среди селедки огромный вспученный окунь, плющеные камбалы, палтусы, несколько минтаев с вылезшими белыми глазами; запутавшись в пустом трале, висят колючие желтые и кирпичные цветы звезд, зеленые сгустки водорослей.

Сильно и резко пахнет рыбой.

Лопаты, которыми гребут и кидают селедку, покрыты серебряным слоем чешуи, сапоги утопают в толще, и через резину ноги чувствуют твердые и скользкие тела раздвигаемой рыбы.

Казаркин уже бросил шпиль и кидает рыбу лопатой, отгребает ее ногами и покрикивает:

- Эхма! Эхма!

Первое траление - это еще радость удачи, это еще спорт, это еще не работа. Работа - впереди, и впереди усталость и ненависть к каждой тонне перекиданной из трала в трюм селедки, впереди тошнотворное ощущение склизкой, леденящей тяжести всей ее текучей, нескончаемой толщи на палубе, когда уже ни у кого не достанет силы обратить внимание на медленно изменяю-щиеся оттенки рыбьих красок, попадающих из полных гармонии морских глубин в мир резких теней и яркого дневного света.

- Давай без перекура! Не сдохнете! Давай! Давай! - кричит злой от удовольствия Капитан.- Разоспались, едри вашу мать!