Читать «Рассказ о господине Просто» онлайн - страница 12

Шестьдесят пять лет прожиты, и такие мысли в голове впервые. Шестьдесят пять лет стучатся в виски каменными молоточками - это начало склероза - и выговаривают:

"Куда ушла Ниночка?

Почему Мэри не хочет сказать, что у неё на сердце? Или у неё нет сердца?"

Каменные молоточки выстукивают глупости. Сердце у Мэри есть, и оно отдано, но не бабушке. Бабушка не умеет целовать, а если и умела, то забыла. У бабушки не поцелуи, у неё две фабрики.

Но у бабушки всё же и мысли. Мысль может жить десять, двадцать, тридцать лет и ничего не уметь, а потом сверкнёт как молния, или вопьётся в человеческое сердце, как боль в зуб. Правда, у бабушки мысли другого рода. У неё испуг и растерянность.

Они, внуки, милые: дочка умерла, и бабушка им была вместо матери. Кажется, так просто соединить концы, как у её вязанья, но почему Павел (Павел на военной службе) ничего не пишет? Мэри в кого влюблена? где Ниночка? - Эта непослушная девчонка, у которой только шалости на уме.

Сам мир очень прост, так прост, что в нём нет иной фразы, как только "шалости на уме".

В мире нет булочника в башмаках с острыми и длинными носками.

Седые букли из-под чёрной кружевной косынки не для поцелуев.

- Филиберт!

Но Филиберт не ведёт ухом - он желает видеть сны - не беспокойте его, бабушка.

Побеспокойте лучше телеграмму на столе. Вы уже прочли её, но побеспокойте. Ведь она от управляющего с фабрики и о том, что фабрика беспокоится. Беспокоятся и машины и топки, развеваются на ветру передники фабричных, гудок гудит сам по себе - управляющий в том неповинен. Управляющий говорит: "Перестаньте гудеть", но высокий рыжий человек с четырьмя пальцами на правой руке стоит против него и улыбается весело.

Бабушка не хочет беспокоить телеграмму. Она не верит в бумажки, она верит в людей - управляющий, усатый и седовласый человек.

- А Ниночка человек?

? А у Мэри есть сердце?

- Филиберт, я тебя зову.

Филиберт поводит ухом и спит.

Когда девочка быстро подошла, почти даже подбежала к берегу пруда и увидела за ним на веранде бабушку и кота, она вспомнила, что нужно было идти по другой дороге, так как через пруд на веранду не попадали.

- Ведь здесь не пройти. Надо кругом - я забыла,- сказала она в трубу.

- Иди прямо, через воду,- ответил человек.

Девочка знала, что пруд неглубок, всего ей по грудь, но кто же так ходил?

- Нет, нельзя, - возразила она.

Труба дёрнулась к пруду и дёрнула за собой на воду и девочку. Девочка не замочила даже туфелек - ноги переставлялись прямо в воздухе, на вершок от воды; дно золотилось песком от солнца, песок был рябой, а поверхность воды совсем гладкая. Мелкая рыбёшка крутилась в воде - неизвестно зачем ведь она же не могла там вырасти.

Бабушка подняла голову, увидела Ниночку над водой и вскрикнула, вскочив:

- Ах!

Филиберт проснулся, взглянул прямо и просто сначала, но потом выгорбил спину, ощерился и сказал:

- Фырр, фырр! Я не люблю глупостей.

И когда сказал - труба вдруг брякнулась в воду, разбрызгивая её, а освобождённая Ниночка - бултых!

Её вытащили сразу - было же так неглубоко.