Читать «Бисер перед свиньями» онлайн - страница 63

- Мне надо ехать на берег моря, окунуть жемчужины в морскую воду... Да?

- Да. Тибо. Я не могу тебя просить отвезти меня туда.

- Туда? Куда "туда".

- Ну, на берег моря.

- Да, да... Я обещаю тебе это, Ромуальд. Отдохни немного. Постарайся заснуть.

...Я постараюсь, мой бедный Тибо, я постараюсь... Боже, что за жизнь! - застонал Ромуальд, прижимая сумочку с жемчужинами к животу.

Тибо Рустагиль прошел незаметно в свою контору, снял телефонную трубку, открыл справочник на букву "П" и нашел номер психиатрической больницы в Сен-Или, главного врача, которой он немного знал.

x x x

Воспользовавшись простынями, шелковой лестницей, ключами и тому подобным, при помощи одного сумасшедшего, который считал себя Наполеоном, и сторожа, называвшего себя Жозефиной, Ромуальду удалось бежать из больницы для душевнобольных в Сен-Или темной, безлунной ночью.

В руке он держал чемоданчик, где лежали предметы туалета и ожерелье, которое санитары, милые и предупредительные оставили ему, чтоб он не скучал в своем обитом мягком боксе, а в кармане был бумажник с несколькими банкнотами их ему дал один сумасшедший, бывший фальшивомонетчик. Последний из Мюзарденов сел на первый же поезд на вокзале в Доле и отправился на побережье Нормандии с пересадкой в Париже на вокзале Мэн-Монпарнас.

Жемчужины находилось в воде целых три часа. И это было именно то, что нужно. Божественные жемчужины обрели свой блеск только неделю спустя. Проведи он еще десять дней или две недели в психлечебнице, и можно было бы поставить крест на ожерелье, которое в нормальном состоянии стоило не меньше полумиллиарда.

Когда ожерелье вновь стало тем, чем оно никогда и не должно было перестать быть, Ромуальд отправился в Хагенау, к Ирен, перепеденной с фермы в библиотеку. Они надеялись, что она выйдет на свободу через 7-8 лет, так что их союз станет возможным где-нибудь к 1977 году. После визита в Хагенау он поехал в Кьефран, решив объяснить все от начала до конца, может быть, при помощи рисунков, своему кузену, движимый желанием убедить того помочь ему. И помощь эта могла быть очень большой, так как он знал, что если инженер во что-нибудь поверит, он отдастся этому без оглядки.

Когда Ромуальд приехал в деревню, небо было серым и печальным, падал снег. Декабрьский холод немного отпустил, снег огромным белым ковром тихо накрыл поля, фермы, леса и долины.

Было 30 декабря, год подходил к концу.

Полагая, что его кузен почти полностью излечился от маниакально-депрессинного психоза, Тибо Рустагиль закрыл глаза на его бегство из лечебницы.

- Я улажу это дело с доктором Гаркимбуа, - сказал он. - Это мой друг. А ты... ты выглядишь выздоровевшим.

- Я никогда не был болен, я не сумасшедший, Тибо, уверяю тебя.

Мужчины встретили Новый год в столовой. Все было тихо и спокойно. Прекрасная звездная ночь простиралась над Кьефраном. Старая Огюстина, которая готовила еду и обстирывала изобретателя, закатила такой ужин в духе Пантагрюэля, какие устраивают разве что в самых шикарных ресторанах Парижа. Но старушка не могла долго держать язык за зубами, и вскоре вся округа знала, что Ромуальд вернулся в -энный раз в родные места и живет у своего кузена. Впрочем, фотограф только теребил жидкий пушок под подбородком.