Читать «Четыре шага (Так называемая личная жизнь (Из записок Лопатина) - 1)» онлайн - страница 12

Бабуров ответил, что вот он здесь, он приехал сюда вместе с товарищем дивизионным комиссаром...

- А там, в роте у себя, вы были?

Бабуров сказал, что, когда его застал на берегу товарищ дивизионный комиссар, он как раз собирался туда, в роту, а не сообщил он раньше потому, что думал ликвидировать все сам, своими силами.

- Что ликвидировать? - закричал Пантелеев. - Что ликвидировать? Вы же там по были! Вы же не знаете, что ликвидировать! Вы же не знаете, есть там немцы или нет? Живы у вас там люди или не живы? Ничего вы не знаете...

Бабуров во время этой вспышки гнева вдруг собрал остатки самолюбия и в ответ сказал громко, с некоторой даже напыщенностью, что раз есть приказ не пустить врага на крымскую землю, то, чего бы это ему ни стоило, он приказ выполнит и, какие бы там немцы ни были, он пойдет и уничтожит их!

Пантелеев молча смерил его взглядом.

- Хорошо, мы с вами потом поговорим, - сказал он почти спокойно, владевший им гнев все больше переходил в презрение, - поедете со мной. Дайте несколько бойцов, - обратился он к старшему лейтенанту, - пусть садятся в кузов и едут со мной.

Старший лейтенант побежал распорядиться, а Пантелеев сел в кабину и захлопнул дверцу.

- Можно ехать, товарищ начальник? - спросила девушка.

- Погляди, когда люди в кузов сядут, тогда и поедем. Девушка вылезла из кабины. Пантелеев оглянулся, увидел, что ее нет, и глубоко вздохнул. Он был рад, что на минуту остался один.

Эх! Если б все происходившее на его глазах в этой наспех сформированной дивизии было только от неопытности! И не только безрукость Кудинова всему виной! С неопытностью так ли, иначе, а придется прощаться в боях. И командира дивизии можно найти порукастен. Если б дело только в этом полбеды! А беда в том, что ни Кудинову, ни этому мордастому растерянному Бабурову ни старшему лейтенанту - начальнику штаба батальона - всем троим не хватило сегодня самого обыкновенного гражданского мужества,-а этого Пантелеев не прощал ни себе, ни другим.

Начальник штаба, надеясь, что все как-ниоудь оооидется, не доложил всей правды Бабурову. Бабуров, подозревая, что ему докладывают не все, не стал докапываться, - благо это давало ему возможность на первых порах сообщить в дивизию нечто неопределенное, а тем временем исправить положение, не успев получить нагоняй. Кудинов в свою очередь посчитал, что с него хватит вчерашнего разноса за Сальково, и доложил в армию о событиях на Арабатской Стрелке, как о чем-то уж и вовсе незначительном; он надеялся, что все обойдется, а на случай катастрофы у него оставалась ссылка, что он хотя и не полностью, но все же кому-то что-то заранее докладывал. Так одна ложь наворачивалась на другую и росла как снежный ком, а где-то за девять километров отсюда погибла - всем своим чутьем военного человека Пантелеев знал, что именно погибла,- рота, которую, может, и удалось бы выручить, если б сразу, со вчерашнего вечера, все делалось иначе.