Читать «Три комнаты на Манхэттене» онлайн - страница 32

"Куда же ты направляешься? "

"Мне предложили контракт в Голливуде. И поскольку теперь ничто меня не удерживает здесь... ".

Было ли это с ее стороны проявлением цинизма или же она просто не понимала? Нет, я думаю, что циничной она не была никогда. Она приняла за чистую монету то, что я ей сказал. Ей было прекрасно известно, что четыре года тому назад я действительно получил предложение из Голливуда и что я тогда отказался, с одной стороны, из-за нее, ибо она не была включена в ангажемент, а с другой – из-за детей, тогда еще слишком маленьких.

Она мне сказала:

«Я очень рада за тебя, Франсуа. Я всегда была уверена, что все уладится».

А они так и стояли у стола. В конце концов я пригласил их сесть, сам не знаю зачем.

"Что вы будете заказывать? "

"Ты же прекрасно знаешь, что я не ем перед сном.

Только фруктовый сок".

"А вам? "

Этот идиот подумал, что должен заказывать то же, что и она, и не осмелился попросить чего-нибудь покрепче, а он в этом явно нуждался, чтобы придать себе апломба.

"Метрдотель! Два фруктовых сока! "

Я продолжал поглощать свой ужин, а она сидела передо мной.

"Есть у тебя новости от Пьеро? ", – спросила моя жена, вынимая из сумки пудреницу.

Пьеро – так мы называем нашего сына.

«Три дня назад я получил от него два письма. Ему там по-прежнему очень нравится».

«Тем лучше».

Видишь ли, Кэй...

Почему-то именно в этот момент, не раньше и не позже, она попросила его:

– Зови меня, пожалуйста, Катрин. Тебе не трудно?

Он ходил взад вперед мимо нее, на минуту остановился и сжал кончики ее пальцев.

– Видишь ли, Катрин... Все время, пока длился ужин, моя жена беспрестанно поглядывала на своего маленького идиота, как будто желала ему сказать:

«Все же так просто, ты же видишь! Поэтому не надо бояться».

– Ты ведь по-прежнему любишь ее, да?

Насупившись, он дважды обошел комнату. Дважды останавливался и устремлял свой взгляд в сторону старого еврея-портного в комнате напротив. Затем, сделав затяжную паузу, как в театре перед главной репликой, он встал так, чтобы его лицо и глаза были ярко освещены, прежде чем четко произнести:

– Нет!

Он совсем не хотел волноваться, даже не был взволнован. Для него крайне важно было, чтобы у Кэй не сложилось неверного представления обо всем этом. И он торопливо заговорил в резком тоне:

– Я уехал в Соединенные Штаты. Мой друг, один из наших самых крупных режиссеров, мне говорил: «Место в Голливуде тебе всегда обеспечено. Такой актер, как ты, может и не ждать, пока к нему явятся с предложением о контракте. Езжай прямо туда. Обратись к такому-то и такому-то от моего имени».

Что я и сделал. Меня очень хорошо приняли, очень вежливо.

Ты понимаешь теперь?

– Приняли очень вежливо, но не предложили никакой работы.

– "Если мы решим ставить фильм, где будет чтонибудь подходящее для вас, мы вам дадим знать".

Или еще:

"Через несколько месяцев, когда мы утвердим программу будущего производства фильмов... "

Вот и все, Кэй. И ты видишь, как все это глупо.

– Я же тебя просила называть меня Катрин.

– Извини, пожалуйста. Я постепенно привыкну. В Голливуде есть несколько французских артистов, которые хорошо меня знают. Они были очень добры ко мне. Все хотели мне помочь. Но я висел на них мертвым грузом. А у них и без того хлопотная и нелегкая жизнь.