Читать «Три комнаты на Манхэттене» онлайн - страница 10
Жорж Сименон
– Что это будет – ужин? – спросил он.
И она расхохоталась:
– А может быть, начнем с утреннего завтрака?
Он перестал вроде бы даже понимать, кто он такой и сколько ему лет. И не узнавал больше этот город, который горестно и раздраженно измерил шагами за шесть с лишним месяцев. А теперь вдруг пришел в восторг от его огромных размеров и несуразной застройки.
На этот раз она совершенно непринужденно повела его за собой. Покорно следуя за ней, он спросил:
– Куда же мы идем?
– Чего-нибудь перекусить в кафетерии Рокфеллеровского центра.
Они уже подошли к главному зданию Центра. Кэй уверенно зашагала по просторным коридорам, облицованным серым мрамором Впервые он почувствовал, что ревнует, понимая прекрасно, как это нелепо.
И все же он задал вопрос, волнуясь как школьник:
– Ты... часто сюда приходишь?
– Иногда, когда бываю в этом районе.
– С кем?
– Дурак!
Казалось, каким-то чудом, за одну ночь, даже меньше, чем за ночь, они прошли путь, на который обычно любовники тратят недели, а то и месяцы.
Он поймал себя на том, что внимательно следит за официантом, принимающим у них заказ, желая убедиться, что тот с ней не знаком, что она не приходила сюда часто с кем-нибудь другим и не кивнет ли ей официант в знак того, что узнал ее?
Но он ведь при этом явно не любил ее Был уверен, что не любит. Например, его передергивало, когда она манерным жестом вынимала сигарету из своей сумки, подносила ее ко рту и, измазав губной помадой, лихорадочно принималась искать зажигалку.
Курить она не прекращала, даже когда перед ней стоял принесенный заказ. Закончив одну сигарету, она тут же принималась за другую. Пока дойдет до последней капли своего кофе с молоком, она выкурит их несколько штук. А последнюю на прощание перед уходом, перед тем как подкрасить губы, выпячивая их с раздражающей его серьезностью.
Несмотря ни на что, он оставался на месте, никуда не уходил. Ему даже в голову не приходило, что он может перестать ждать и куда-то уйти. Он видел в зеркале свою улыбку одновременно и напряженную, и детскую, напоминавшую ему его школьные годы, когда все представлялось в трагическом свете, когда было неизвестно, чем закончится очередное приключение.
А сейчас ему сорок восемь лет.
Он ей еще об этом не говорил. Они совсем не затрагивали тему возраста. Скажет ли он ей правду? Или объявит, что ему сорок? Или сорок два?
Впрочем, кто знает, будут ли они вообще считать себя знакомыми через час, через полчаса?
А не потому ли они всякий раз тянут время, не спешат уйти, что не видят ничего, что позволяло бы им быть уверенными в их ближайшем будущем?
И снова улица. Право же, только на улице они чувствуют себя вроде как бы на месте. Надо сказать, что их настроение здесь сразу же меняется к лучшему.
Автоматически к ним возвращается та чудесная легкость, которую они обрели, даже не понимая, как это получилось.
Перед кинотеатром толпилась очередь – кое-где у обивойлоком дверей стояли люди в форме, охранявшие двери дансингов, которые должны были к вечеру открыться.