Читать «Невиновные» онлайн - страница 25

Брассье проводили время в Канне, где они наняли катер.

Селерен тоже думал о Париже, о своих товарищах по работе. Плавал он плохо. Натали совеем не плавала и наблюдала за ними с берега.

По вечерам их одежда была полна песку, и нужно было принимать душ, перед тем как лечь в постель.

— Настанет день, когда мы купим себе виллу…

— Чтобы проводить на ней три недели летом? А кто будет присматривать за ней зимой? Нужно, чтобы каждый день кто-то проветривал комнаты.

— А место тебе нравится?

— Для детей просто замечательное, здесь такой песок. Вода, правда, холодноватая, но им, похоже, это нипочем, ведь они не жалуются.

Это было если не полным, то, во всяком случае, почти полным просчетом.

Стало ясно, все это ее не занимает. Говорила она мало. Сейчас, когда у нее появилась возможность поиграть с детьми, она перепоручила их Натали. Кухней она тоже не занималась.

Ей, должно быть, не хватало ее работы. Она была привязана к ней так же крепко, как он к своей мастерской.

Селерену в иные дни тоже казалось, что время ползет слишком медленно.

— Сегодня хороший фильм в казино…

— Ты же отлично знаешь, что я не люблю никуда ходить по вечерам.

А может быть, она вовсе и не скучала? Она всегда бывала спокойной, старалась как можно меньше общаться с внешним миром, если не считать ее походов в трущобы.

Наверное, у нее была очень напряженная внутренняя жизнь, о которой ее муж мог только догадываться.

— Перед следующим отпуском съездим в Бретань, может, там какое-нибудь местечко понравится нам больше, чем Рива-Белла…

— Как хочешь…

Это не было ни апатией, ни, конечно же, — безразличием. Помимо своей профессиональной деятельности во всем прочем она предоставляла другим заботу о принятии решений. Это относилось даже к выбору кушаний.

— Что вы хотите на обед, мадам?

— Мне все равно… Спросите мужа… В нашей семье он гурман…

Возвратившись в Париж, они вздохнули с облегчением, вновь обретя свою мебель, привычные вещи домашнего обихода. Натали тотчас же принялась пылесосить, чтобы избавиться от набравшейся в комнаты пыли.

Они ужинали в ресторане, в одном из тех маленьких ресторанчиков, которые посещали еще до женитьбы.

Он с трепетом вспоминал тот день, когда она сказала: «Да». Тогда он изумленно смотрел на нее и недоумевал: неужели такая женщина, как она, хочет разделить свою жизнь с таким мужчиной, как он?

Она улыбнулась — он это помнил, — отчего ему стало еще больше не по себе.

Была ли она более зрелой, чем он? Возможно. Рядом с ней он казался себе мальчишкой. Впрочем, наедине с самим собой — тоже. Он вообще казался себе ребенком и даже удивлялся, когда к нему обращались как к взрослому.

Разве само его ремесло не было игрой? Он рисовал эскиз какого-нибудь украшения, как ребенок рисует домик, потом терпеливо воплощал его при помощи таких крошечных инструментов, что они казались игрушечными.

Ему бывало приятно, входя в магазин, видеть на двери свое имя после имени Брассье, потом замечать кое-какие из своих произведений в витринах.

Как-то он изготовил брошку для своей жены, вещь очень простую, потому что она не любила драгоценностей. Это был дубовый листок с желудем, но все дело было в работе.