Читать «Хирургическое вмешательство» онлайн - страница 195

Жень ответил копией его улыбки.

— Думаешь, меня это теперь парит? — и он лукаво сощурился. — Все, я теперь босс!

— А кресло это, между прочим, мое, — флегматично заметил Ксе, уставившись в потолок.

— Ой, — божонок так и подскочил. — Извини, я… садись.

— Да я шучу, — отмахнулся Ксе с улыбкой; на трон Ивантеева его совершенно не тянуло, во всяком случае, сейчас, хотя садиться рано или поздно так и так пришлось бы. — Вот как табличку на двери сменят… Кстати, хоть представь меня им.

— Кому?

— Тем, кто под дверью подслушивает…

…Утром они прошли по зданию как вихрь; Жень шагал впереди, лучась новообретенной силой, аура его пылала белым золотом — опытные, не в пример Ксе, адепты и мастера шарахались в стороны, провожая их потрясенными боязливыми взглядами. Сознание власти успокаивало божонка, и Ксе это нравилось: раньше Жень мечтал вырезать собственный культ «до последнего ублюдка», а теперь решил ограничиться одним Ивантеевым, прежним верховным жрецом, в чью голову и пришла идея повысить эффективность культа с помощью жертвоприношения шакти. Хозяин кабинета отправился на поиски следующего рождения, мысли Женя занимала новая угроза, и прочих работников ЗАО «Вечный Огонь», кажется, ждал милостивый прием.

Жень все-таки затащил Ксе на начальственный трон. Сам бог уселся на стол, бросив поверх непросмотренных бумаг свой «Калашников», и с такой стратегической позиции грозными взглядами мерил испуганных тихих людей, робко, один за другим пробиравшихся в кабинет. Новый верховный жрец кивал им, не слушая неуместных сбивчивых поздравлений и не запоминая имен. Он даже не заметил, кто и когда унес труп. Волновали Ксе две вещи: как объяснять произошедшее министру, у которого в заместителях вместо старого хозяйственника вдруг оказался невесть кто двадцати шести лет отроду, и что будет со стфари.

Страха, впрочем, в нем не было.

После смерти вообще не бывает страха.

— Ксе! — прогремел Менгра, обернувшись. Тот, погрузившийся в размышления, перестал вслушиваться в звучание чужого языка, и смутно удивился, когда Иллиради стала теребить его руку и толкать его вперед. Стфари расступались. Жрец оказался в пустом, освещенном электричеством и огнем, кругу; морозный ветер хлестнул его по глазам, Ксе поднял ладонь — укрыться.

— Что он делает здесь, этот человек? — спросила Кетуради; ее русский выговор напоминал манеру речи Ансэндара — слишком правильный и аристократичный, какой-то белогвардейский.

— Ксе, — велел Менгра. — Скажи.

Тот прикрыл глаза и помедлил, не торопясь отвечать величественной старухе. Кетуради смотрела пронзительными глазами, надменная, прямая, и пришло на ум, что так могла смотреть когда-то княгиня Ольга.

Ксе перевел дух.

— Евгений Александрович Воинов, — сказал он, — занял подобающее себе место. Я — его верховный жрец. Мы помним добро. Если это будет в его силах, Жень… Евгений Александрович дарует победу.

Слово «Стфари» имеет простую и прозрачную этимологию, которая никогда не вызывала ученых споров; на древнем диалекте района Великих рек, аналогом которых в другой вероятности являются реки Волга, Москва и озеро Селигер, слово это звучало как «сейтафаарья» и складывалось из seitaa — прохлада, щадящий, мягкий холод поздней осени и зимы, и faar’raya — земли, наделы, угодья.