Читать «Флот и крепость» онлайн

Сергеев-Ценский Сергей

Флот и крепость

Сергей Николаевич Сергеев-Ценский

Флот и крепость

Историческая повесть

I

Вице-адмирал Ушаков твердыми шагами ходил по своей обширной каюте на флагманском линейном корабле "Св. Павел" и диктовал старшему флаг-офицеру Сорокину, капитану 2-го ранга, приказ по всей объединенной русско-турецкой эскадре, бывшей под его начальством при осаде французской крепости на греческом острове Корфу.

- Пиши, - говорил он, - так: "Объявляю по эскадре, мне вверенной, что генеральный штурм крепости назначается мною на восемнадцатое февраля..." На восемнадцатое февраля, да... Тут поставь точку... "Артиллерийские действия открыть... открыть... едва рассветет, но с тем, однако, расчетом... дабы видны были всем цели... цели для орудийной стрельбы... дабы... дабы ни один снаряд не был пущен зря, на ветер... поскольку снарядов имеем в крайней степени мало..."

Приказ писался на толстой синей бумаге, тряпичной, весьма добротной; но гусиным пером, очень слабым при нажиме и поэтому делавшим кляксы, недоволен был крепыш Сорокин, человек лет сорока трех. Он вытер его, воткнул в разрезанную сырую картофелину, посмотрел на кончик его на свет, падавший из люка, и сказал, слегка приподнявшись:

- Перо очинить надо, Федор Федорович.

- Эка, досада какая! Ну, чини, если надо!

Ушаков был уже в летах, - недавно перед тем ему исполнилось пятьдесят четыре года, но сколько его ни помнил Сорокин, он не замечал в нем никаких изменений.

Достаточно высокий, притом державшийся всегда прямо, с покатыми, но не узкими плечами, грузен он никогда не был, но и с тела не спадал; в привычках своих был неколебимо тверд: ежедневно брился, чего требовал от всех во флоте; перед обедом выпивал чарку анисовой водки, находя ее полезной для здоровья; женщин на суда не допускал. Если же случалось, что со своими женами приходили, например, высокопоставленные особы и это посещение нельзя было никак предотвратить по причинам дипломатическим, даже политическим, Ушаков сам после того обходил с кадилом корабль и окуривал его ладаном.

Родившись в глуши Тамбовской губернии, в лесном Темниковском уезде, он подростком, еще до поступления в морской кадетский корпус, хаживал на медведя с рогатиной. Семья была бедная, хотя и дворянская; никаких нежностей он не видел и в детстве, а корпус того времени был учебным заведением чрезвычайно суровым, да и научиться там многому было нельзя. Но Ушаков полюбил всей душой море, и море полюбило его, подарив ему много громких побед.

Однако и ему, морскому Суворову, никогда раньше не приходилось брать крепостей, а крепость на острове Корфу считалась неприступной.

Пять цитаделей ее высились на огромных утесах с крутыми боками. Генуэзцы и венецианцы, искусные каменотесы, несколько десятилетий долбили там скалы, проводя в них подземные галереи, устраивая казематы, рвы и валы. Шестьсот пятьдесят орудий размещено было на крепостных батареях, кроме больших береговых, охранявших крепость с моря.

Четыре с лишним столетия простояла эта крепость, заставив уважать своих строителей, и весь мир с недоумением и усмешкой следил, как русский вице-адмирал сначала блокировал ее, потом приступил к осаде и вот теперь готовился взять ее штурмом. Это казалось всем бессмысленной дерзостью, за которую будет жестоко наказана русская эскадра. Но за время блокады и осады было много дней, когда то же самое казалось и самому Ушакову.