Читать «Поведай сыну своему» онлайн - страница 163

- Баня, говоришь? Так давай я тебе спинку потру!

Долго еще шла перебранка Степана и Оксаны. Мендл с Голдой стояли полураздетые и основательно продрогли.

Степан еще долго безуспешно добивался своего и, в конце концов, вынужден был смириться.

- Ну, хорошо, приду завтра. Но я тебе это припомню!

Оксана выглянула в окно и, убедившись, что Степан ушел, сказала:

- Вы готовы? Вот вам тазы. Я выйду в сени, а вы умывайтесь. Полотенце висит на веревке. Этот Степан, холера ему в душу, - распоследняя подлюка и прихвостень. Сколько он тут у нас народу выдал и погубил! Он меня совсем замордовал. Говорит, знаю, у тебя муж в лесу, и пугает, подлец. Добивается, сатана, любви, угрожает.

Оксана опять заплакала.

- Где он, как он там - живой или погиб, ничего не знаю. Уходил когда, сказал: или погибну, или всем этим скотам горло перегрызу.

Когда ребята помылись, хозяйка вытащила из старого комода поношенное, не по размеру, чистое белье и предложила им одеть.

Сели за стол. Хлеб, соленые огурцы, капуста, картошка показались заоблачным раем.

Оксана посмотрела на ребят прямо и сказала:

- Не бойтесь меня, я знаю, кто вы. А эти полицаи и их прихвостни - это же гады, живодеры, мерзавцы! Людоеды они! Милые вы мои, кушайте и полезайте на печку. Спите до утра. А там удачи вам. Идите! Может, доберетесь до фронта. Говорят, большая битва разгорелась у Сталинграда. Эти супостаты еще получат по заслугам! Никто еще не смог Россию завоевать! Их ждет могила! Да-да - могила, смерть, гибель!

Она говорила так, как будто выносила беспощадный приговор. Голубые украинские ее глаза горели священным огнем. Густые черные брови с каждым словом взлетали высоко вверх.

Утром следующего дня они покинули гостеприимный дом. Миновали деревню, и перед ними открылась еще одна длинная до горизонта, неведомая и опасная дорога.

Они не сразу сполна оценили все то, что с ними произошло в доме у Оксаны. Только тогда, когда они остались одни, сердца их - загрубевшие в страхе, скованные горем и лишенные человеческого тепла - растаяли, и Голда дала волю своим слезам.

Зима вступала уже в свои права. Перед ними раскинулась бесконечная заснеженная равнина, пугающая своей безлюдностью. Она навевала чувство беззащитности. Проходит час, другой, и ни одного населенного пункта. А холод пронизывает все тело насквозь. Все больше сказывается усталость.

Мендл втайне от сестры часто задумывался над тем, надолго ли еще хватит им сил. Каждый раз, когда им доводилось разговаривать с местными жителями, он незаметно старался подводить собеседника на разговор о том, где находится линия фронта. И вообще, каково положение на фронтах. Если немцы продолжают наступление, положение их совершенно безвыходное. И если даже удалось остановить немцев и фронт на месте, перейти линию боев с Голдой - дело совершенно нереальное.

Единственная надежда на то, что наши войска скоро перейдут в наступление. Но увы! То, что Менделю удалось узнать, не могло сколько-нибудь его обрадовать: Ленинград в блокаде, бои идут недалеко от Москвы, а на юге бои у Сталинграда и у Кавказских гор.