Читать «Двести тысяч» онлайн - страница 7

- Ты совсем свихнулся.

- Иди, сказал!!! - Угрожающе выдавил Никита сквозь зубы.

Никита стоял в отдалении и наблюдал, как Лева с язвительной улыбкой, нехотя направился к хозяйке. Каким то образом он объяснил ей, в чем дело. Вслед за этим прозвучал ее вопрос:

" But, You are happy?".[11]

В ответ, - идиотски выразительная улыбка Левы, смертельно уставшего в свои 72 года от тяжелого, 4-х часового труда, на 36-ти градусной жаре под палящим солнцем.

" That's OK. Goodbye!"[12], - сказала она на прощанье и не дожидаясь ответа, помахала рукой, направив машину в гараж, ворота которого тут же автоматически закрылись.

На обратном пути минут пятнадцать, томительных и длинных, друзья молчали. Потом Никиту вдруг прорвало. Никита хохотал безмолвно, громко, заливисто и долго, пока и Лева, не зная причины, стал вместе с ним тоже смеяться.

- Надо же, - пытался говорить Никита, находясь еще в истерике, сколько раз у нашенских, так сказать, российских клиентов мы уезжали ни с чем. То нет у них наличных, то забыли в банке взять, то хозяин во время не вернулся с работы. Помнишь Бориса. Даже не оставил записку, что уезжает в на месяц в Чикаго. А эти - в акурат. Да вот, как видишь, еще и с превышением.

Когда оба успокоились, Лева сказал:

- Послезавтра мы идем к Дорси и Пет. Так знай же, я у них ни копейки не возьму. А ты - как хочешь.

- Что ж я тебе, Левушка, не друг что ли? Знаю, как они опекали вас с женой в первые дни. Прекрасно помню твой рассказ об этом.

- Что ты знаешь? - Лева подъехал к светофору, облокотился в ожидании зеленного сигнала на руль и задумался, - Представляешь, приехали и, действительно, - на все готовое, - просторный аппартмент с самой необходимой мебелью, даже посудомоечная машина. Холодильник набитый всем, - мясо, фрукты, овощи. Проходит день, другой, хочется с кем - то поговорить, пообщаться, просто прогуляться по улице, куда - то прокатится. Автобусы здесь редко ходят, улицы пустынные от прохожих, ни души. Вместо душ человеческих, бесконечная вереница машин. Толкуют все, что здесь не принято особо разгуливать по улицам, - опасно. В особенности после шести вечера. Машины нет и прав водить тоже. И все тут родственнички, которые давно уже живут здесь, преподносят мне в виде аксиомы, - и не думай Лева водить машину в таком возрасте, - прямо таки, с ума сойти можно. И, кстати, не мечтай о какой либо работе. Я уже было, совсем сник. И вот звонок. Дорси и Пет едут к нам и просят, чтобы я вышел на улицу их встречать. Смотрю, едут с открытым, набитым до предела багажником. Боже мой, чего только они не привезли. Стол для компьютера, шкаф для книг, настольную лампу... и с вопросом ко мне..., когда собираюсь сдавать на права. И ни тебе тени сомнения в отношении моего возраста. И я, пожалуй, тогда, с этого момента, и воспрянул духом...

- Кончай старина, ты повторяешься. Двигай, - зеленый

Дорси и Пет пригласили их спустя месяц, который они провели у своих родственников в штате Висконсин.

Две женщины с неудавшейся личной судьбой решили остаток жизни провести вместе под одной крышей. И когда, бывало, одна из них тяжело и длительно болела, и оказывалась в госпитале, подружка проявляла такую трогательную заботливость, что трудно было поверить в отсутствии всякой родственной связи между ними. Единственное, что не было для них общим, это - приверженность религиозным традициям своих предков, - они посещали разные церкви.