Читать «Научный комментарий» онлайн - страница 7

Какое оно, мое детство?

Маяковский не смог ответить себе, потому что, видимо, детство мальчика кончается со смертью отца… Как сказала эта толстая американка Арагону о двух рассказчиках из Штатов, поселившихся в Париже после войны? Как их зовут? Того, что моложе, кажется, Скотт; а второго, высокого, с фигурой профессионального боксера? Она сказала Арагону именно об этом высоком: «потерянное поколение». Я тоже сейчас оказался «потерянным», странно… «Странно»? Ты подумал «страшно», но не решился сказать это самому себе, ловко подредактировав слово в самый последний миг – перед тем, как оно нашло свои буквы, чтобы объять сущность в окончательную, трудноизменяемую форму…

Нет ничего ужаснее, когда обстоятельства вынуждают человека лгать. Гнусно врать окружающим, но страшней – себе, а ведь я запрещаю себе даже видеть, как годы меняют прекрасное лицо Лили, как появляются мелкие морщинки вокруг ее глаз; начало старения любимой женщины – это и твоя безвозвратность, песня кончилась, настал быт… Эти слова были во мне давно, но только сейчас я не запретил им стать фразой…

…Мальчишки гоняли мяч яростно и молча; Маяковскому показалось, что над площадкой, словно смог, повисло их яростное сопение; ноздри выбелило; и в этом было нечто противоестественное, – хрусткие ноздри изнеженных кокаинистов на лицах оборвышей.

…Когда, попрощавшись с Арагоном и Триоле, он поехал с Таней в «Купель», рядом с ними за столиком сидели две девушки, и у них были такие же подрагивающие ноздри, и глаза без зрачков – черные дыры в белках.

– Вам страшно жить? – спросила тогда Таня.

– Отчего же?

– Потому что вы не знаете, чего хотите.

– Никто никогда не знает до конца, чего он хочет…

– Здесь перепечатали подборку из статей, которые про вас стали публиковать в Москве… Может быть, вам лучше какое-то время поработать здесь? Те, кто умеет читать, понимают, что вы писали, зачем и как…

Он тогда заставил себя улыбнуться, глухо прочитал:

– Мы теперь к таким нежны – спортом выпрямишь не многих, – вы и нам в Москве нужны, не хватает длинноногих…

…Один из мальчишек оторвался от защитников, толпившихся вокруг него, стремительно рванулся через площадку, и с маху, озорно играючи и с преследователями, и с самим собой, пульнул мяч что было сил, не думая даже, что неотразимо поразит «ворота», отмеченные двумя белыми кирпичами.

– Гол! – закричал мальчишка истошно и заломил тоненькие руки за голову, – точно так во время дружеского застолья забрасывал руки Нетте. Маяковский испугался поразительного сходства мальчугана с погибшим другом; отчего покойники так прибавляют в росте? Нетте в гробу был огромным, словно я, а ведь при жизни был на полголовы короче… Может быть, мертвый – в таинственный момент перехода в иное состояние материи – сбрасывает тот груз, что так давит живого?

Чаще всего Маяковский вспоминал Нетте в вагоне экспресса «Париж – Москва».