Читать «Петли одного и того же узла (Главы из романа)» онлайн - страница 14
С А Семенов
- Ничего такого не было за это время?
- Ничего, товарищ Абрамов.
- Ко мне пусть не входит никто минут десять.
- Хорошо, товарищ Абрамов.
Оставшись один, он вызвал по телефону Иван 1000 а Алексеевича - секретаря бюро Губкома.
- Дело такого рода... - объяснял он, стоя и вычерчивая что-то по столу пальцем.
- Да какого дело рода?! Что ты путаешь там?
Абрамову пришлось объяснить Ивану Алексеевичу, не знавшему профессора биологии Дарченкова, - кто такой Дарченков.
- ... Вот этот самый Дарченков - не Дарченков, а Котляр - отец нашего Котляра...
- Ага. Понял, - последовала несколько насмешливая реплика из трубки аппарата. - Ну и что ж?
- Я тебя информирую, как партийный партийного и о партийном же!
Послышался хорошо известный Абрамову гыхающий смешок Ивана Алексеевича. Абрамов ждал.
- Ну и что ж? - последовало из трубки.
- Как - ну и что ж?
- Ну и что ж?... предполагаешь по этому поводу пленарное заседание устроить, что ли?
- Никакого заседания не предполагаю! - с сердцем сказал Абрамов.
В трубке опять загыхало:
- Г-гых... По-моему, ты - дурак, Абрамов.
- Тут не шутки! - крикнул в трубку Абрамов.
- И я не шучу.
Абрамов помолчал.
- Так значит пустяк по-твоему?
В трубке опять загыхало.
--------------
Абрамов позвонил Орлову. Узнав, что Дарченков-Котляр - отец Котляру, Орлов сочно выругался.
- Как тебе вся эта история нравится? - спросил Абрамов.
- Жаль парня, а так - ерунда.
- Он только что узнал сию минуту.
- И что он?
- Да ничего.
- Молодец. К чортовой матери таких отцов... А я тут посоветовался еще, и вижу, что комбинироваться с вами я был должон.
- То-то, - засмеялся Абрамов. - А с кем советовался-то?
- С моим парнишкой.
- Славный у тебя он, парнишка.
--------------
Повесив трубку, Абрамов постоял, задумчиво смотря в окно.
- А ведь и в самом деле я - дурак, - сказал он садясь.
Он позвонил.
Вошел секретарь.
8.
Об эшелоне, двигавшемся с фронта с пятьюстами раненых, знали в N-ске все, кому и надлежало об этом знать; эшелон был направлен в адрес военно-санитарного управления, и соответствующая телеграмма была получена управлением еще два дня назад. Знали о прибывающем эшелоне - и в Ревкоме, и в Губвоенкомате, и в Исполкоме, и в других косвенно заинтересованных учреждениях. На этом основании были приготовлены подарки; в большом количестве - литература; Политпросвет организовывал торжественную встречу и "грандиозный спектакль-концерт-митинг для Красной Армии и Флота", - хотя в городе не было ни одного матроса, а Красной Армии, за исключением уже известных: караульной роты Губвоенкомата и растрепанного батальона В.О.Х.Р. - тоже не было. Агитотдел постановил устроить на вокзале митинг.
Одним словом - все: вещи, слова и люди были направлены к одной и той же цели и вращались в том привычном порядке, который назывался революционным порядком. Но как это часто бывало тогда, все забыли среди хаотического строя всяких мелочей и подробностей о самом главном. Город уже был переполнен ранеными и эпидемическими больными до отказа. Происходившие перед этим крупные бои на польском фронте еще более перегрузили город. Последнюю партию пришлось разместить отчасти в помещении партийного клуба, отчасти в закрытом зимнем театре и даже по квартирам коммунистов. Кроме того, в госпиталях, лазаретах, больницах мучались с медикаментами, перевязочным материалом, иодом, - не говоря уже о белье, посуде, кроватях.