Читать «Клипы» онлайн - страница 19
Александр Семенов
"Что делаем? Путешествуем", - говорит Лана Васе.
"И много местов-то обошли?"
"В Клоповке были..."
"...в Храпченке и Свищенке, - влезает Труба, - в Тикиче Гнилом, Горыне, Канином Носу, Маточкином Шаре, в Мухрах, Нижнем Пойле, в Новой Водолаге и в Новой Ляле".
"Ой-е-ей! - удивляется пьяный Вася. - И чего ж вы там видали?"
"Видели мы там настоящего половозрелого мужчину. Говорил он об античности и про то, как Понтий Пилат ему в задницу штык-нож воткнул..."
Вася уходит, обиженно махнув рукой.
Лана разливает кофе. Сидят тут еще: пара певчих девушек, какой-то волосатый-бородатый друг Мамая, с портретом Высоцкого на майке, по прозвищу Машка, некто совершенной лысый, невесть откуда взявшийся кавказский телохранитель Хачика, плюс хозяева - поэт такой местный Буремир (можно просто - Буря) с супругой, "рыжей лисой" Лизой; Буремир запрещает ей курить и то и дело проверяет: "А ну, дыхни!" - и Лиза раззевает на него пасть, а Буря расплывается в улыбке и говорит: "Сгоревшим телевизором пахнет!"
Кодла вольно рассосалась по комнате: сидят, лежат на чем попало, ходят, тушат сигареты в пустой аквариум... Лысый телохранитель умудрился даже уснуть на диване, завернувшись с головой в одеяло. Волосатый-бородатый мечет в бревенчатую стену длинные столовые ножи, приглушенно ликует в магнитофоне Russian Underground Group Bratja Jemchugnie имени завода имени Стеньки Разина...
А повод такой: у Буремира... вернее, сыну Буремирову исполняется десять лет. А также новость вот какая: Мамай и Лана объявили о своей помолвке. Покамест ждут юбиляра: вот-вот его приведет Лизина сестра. Байки, анекдоты... Хачик томится, то и дело косит огненным глазом в сторону батареи противотанковых.
"Позвонить им, что ли? - Буря подходит к телефону. - Чего это сигналу нету? Глухо. Полный уздец". "Так я ж отключила его, - Лиза из кухни говорит. - В прихожей папку в мамку воткни".
Стучат часы. Звонок в дверь. Общее оживление. Ан нет - соседка просит чего-то там. Отвертку, что ли. Чего-то у нее с телевизором там случилось. "Кикибадзе поет". Ладно.
Не дозвонился Буря. В карты играют они - он, Хачик и Труба, пристроившись в углу. Доносятся оттуда специальные слова - "вист", "гора", "пуля", "шесть первых" etc. - и слышится шлепанье карт, точно об скатерть кто-то языком хлещет. Волосатый-бородатый снова мечет в стену ножи рисунок какой выводит, что ли. Макаревич в магнитофоне храпит и свищет, и идет по жизни, смеясь.
Звонок в дверь. Ну, вот и они. Пришли.
Хачик трясет свою охрану. Наконец, из-под одеяла, с того конца, где по идее должны были бы находиться ноги, высовывается вытаращенная лысая башка.
Асса!
Сказка о пыльной Луне
Жил-был поэт. Звали его Гум.
Был он некогда как все люди. Как гоголевская губернаторская дочка смеялся, где смешно покажется, скучал, где скучно.
Что читал? "Мурзилку" читал. Ну, и сказки всякие.