Читать «Такая страна (Путешествие из Москвы в Россию)» онлайн - страница 17

Да... Германия после войны за 5 лет встала из руин, а мы с 85-го на месте топчемся. И все хуже и хуже. Я ж вижу, у меня город...

Похороны шахты

Анатолий Мальцев - директор закрывающейся шахты имени Шевякова.

Что он может думать о революции? Да ничего хорошего. Из-за шахтеров Советский Союз развалился, и Мальцеву пришлось фактически бежать из иностранного Казахстана, где он добывал для обороны уран. Он когда тут начал работать, так еще думали революционеров выкопать, достать из-под земли и похоронить по-человечески. Даже посчитали, во что это встанет: 16,5 миллиона рублей в ценах 92-го года. Поделить на 23, так больше 700 тыщ выйдет на брата, то есть 5 тысяч долларов. Решили, что дорого, и не стали выкапывать...

А вся та авария, считает Мальцев, от революции и случилась, больше не от чего:

- Они перестали думать, как работать, и осталось желание что-то требовать, ну и дисциплина упала...

- Ага, империя рухнула по причине ослабления дисциплины. Ладно!

Он думает.

- Да... Мне иногда кажется, не зря шахту закрыли, не зря... Это было - как месть. И от страха. И чтоб другим неповадно было.

- Так это что, карательная операция?

- Карательная операция? Похоже...

Шахта уничтожена. Ее, если можно так выразиться, сровняли с землей. Пусто, голо, мертво. Тут и там перевернутые ржавые вагонетки, в какие обычно грузят уголь под землей. А одна такая - ее-то достали из-под земли, это дешево, дешевле, чем людей доставать, - стоит на сопке, на братской могиле. Это как бы надгробная плита. На ней такие слова: "Вы недодали - мы додадим!" И подпись разборчиво: "Шахтеры Кузбасса".

Додадут? Нет - поздно... Революция кончилась.

Поезд ушел.

ГЛАВА 2

Фермеры

Отечественному производителю хорошо - нам плохо

"Спасибо за кризис!" - говорят 250 тысяч российских фермеров

- За удачный 98-й год, и чтоб следующий был не хуже! - Таким тостом дмитровский фермер Валерий Соловьев и его друзья подводили итоги года.

В формулировке посторонний может найти много непонятного. Например, на момент тоста - осень 98-го - год ведь еще не кончился! Но это в городе; а в деревне уж все с годом ясно, когда урожай почти весь собран.

Год хороший - постойте, а кризис?!

- Это в московской тусовке кризис, у трейдеров различных, - отвечали фермеры.

- Доллар взлетел?

- А мы и не видали отродясь никакого доллара, - говорят они, делая честные глаза.

Фермеры хотят убедить нас, что к доллару относятся с тем же холодным равнодушием, как вы к монгольскому тугрику.

- А деньги же в банках у всех пропали?!

- Так у нормального человека деньги не в банке протухают, а в производство идут - в семена, в племенной скот, в технику, в постройки и даже дороги. Трактор, он что 15 августа, что 18-го - он все тот же. С ним никакой девальвации не случилось. А надои, посевные площади и урожаи даже выросли.

Нормальные люди полагают, что следующий год будет для них еще лучше, от кризиса неизбежна польза: у них начнут покупать дешевое парное мясо made in Подмосковье, раз уж не хватает денег на дорогое, мороженое, из Новой Зеландии.

В этом увлекательном застолье, которое городскому жителю кажется театром абсурда, были и мы с главным начальником фермеров России, президентом АККОР Владимиром Башмачниковым. В разгар кризиса он выехал на места. Предводитель сельских частников прибыл в Дмитровский район со свитой, на джипе, в импортном плаще, с "моторолой", которая жалобно попискивала севшей батарейкой. Угрюмые фермеры дожидались на казенной парковке "администрации" (страна завалена жуткими названиями) возле своих "Нив", тесных и ненадежных, которые жрут прорву бензина. Лица у них были замученные, как у прежних председателей непередовых колхозов. Фермеры с подчеркнутым радушием обращались к Башмачникову, и всячески его благодарили за ранее уже проявленную заботу, и просили о новой, и улыбались беззубыми ртами. Они стояли, сутулые от тяжелого физического труда, и пребывали в радостном волнении - вот внимание-то какое! Уж я не могу припомнить, кланялись они или нет. Московский гость улыбался в ответ, называл их молодцами, как Суворов какой-нибудь, и поощрял рассказами про то, как замечательно живут их коллеги в Новой Зеландии, куда он ездил учиться заботе о крестьянах; стало быть, и наши, гляди, заживут! Так просвещенный барин, положительный персонаж, отечески наставлял своих крестьян и хвалил перед ними аглицкие аграрные нововведения...