Читать «Такая страна (Путешествие из Москвы в Россию)» онлайн - страница 13

Ну хотя бы ради этого стоило же в 89-м дать секретное указание насчет учебно-боевой забастовки? Не один же я в архивах копался...

Вот еще любопытный архивный матерьяльчик. Он про шахтерскую мечту о близком счастье. Которое добывалось одним росчерком кремлевского пера.

"Союз не может прокормить Кузбасс в обмен на его уголь и металл... дайте нам хотя бы 15 - 20 процентов этого угля и металла, то есть госзаказ порядка 80 - 85 процентов. И мы обменяем хоть на что-то этот металл и уголь - и у нас в Союзе, и за рубежом. Нам построят и школы, и больницы, и дворцы спорта..." Наивный народ шахтеры, да? Только это не пролетарий выступал, а настоящий ученый - проректор одного сибирского вуза.

Вслед за мылом дали еды. То есть в Кузбасс стали привозить, например, колбасы столько, что ее стало можно купить! Прийти в магазин, а там свободно лежит колбаса! Чудо!

И это чудо легко совершили коммунисты.

Правда, один ящик колбасы оказался тухлый, его притащили и выставили на трибуну - жалко, Слюньков к тому времени ушел.

Бастовали две недели. К концу стачки завалы на складах упали до 8 миллионов тонн, спокойно можно было еще пару недель побастовать... Но пора и честь знать, и рабочих сильно баловать не хотелось. Похоже, кто-то невидимый дал команду кончать забастовку - и это было исполнено.

"Люблю бастовать!"

- Мы тогда не то чтоб революцию делали, в 89-м, а просто понравилось не ходить на работу. Экзотика! И в магазины сразу привезли консервы - болгарские, перец с курицей. Вкусные, мы помногу набирали! - Многим весело вспоминать те дни. Правда, в газетах как-то по-другому тогда про это писали: воспевали сознательность, честь и демократизацию.

- Я тогда, конечно, ходил на площадь, мы там сидели, курили, лежали в кустах. Там митинги проводили другие люди, - рассказывает молодой шахтер Коля Петухов, который тогда был на Шевякова, а сейчас еще лучше устроился. Верхушка там была 5, ну 10 человек. А мы - просто... Мы требования поняли, что это хорошо. Они все выполнили. Льготы стали платить. Был один месяц отпуск, а теперь два. Стихия! Мы получили пользу от революции. И пользуемся благами. И власть встряхнулась. Нам стали все слать.

- Что?

А дальше, прошу внимания, ключевая фраза:

- Я был сытый и мылся мылом.

Вы отдаете себе отчет в том, какой представлялась хорошая жизнь в 89-м году самым отчаянным революционерам? Но все изменилось неузнаваемо, и Коля рассказывает дальше:

- Самое главное - бартер тогда начался! Говорили: вот нам разрешили продать партию угля, мы продали и вам начисляем столько-то. По 2000 долларов в год безналом начисляли! - У Коли от роскошного воспоминания делается счастливое лицо. - А телевизор, например, стоил 300. И так - три года! Все шахты только про это и говорили. Пожили! 3 телевизора я получил, холодильник. Продавал, менял на мебель, на магнитофон, ботинки, куртки, кроссовки. Телевизоры меняли на гаражи и машины... Это котировалось.

А потом... Государство ввело, что ли, налог на доллары, на бартер. Это стало дорого. И за это время в магазинах появились товары. И постепенно стало как теперь... А бастовать что - я вообще люблю бастовать...