Читать «Бубенчик» онлайн - страница 17

– Да не молчи ты, расскажи правду… Что худого ты из-за меня сделал? Пойми, ведь я должна знать. Как-никак не чужая… И не глухая, слышу, как ты по ночам вздыхаешь. Да и не слепая, вижу – совсем осунулся, вон и волос седых поприбавилось. Ты одно пойми – хуже, ей-богу, не будет, если мне откроешься. Улис, родной, ты меня слушаешь? Никак уснул?

А Улис вздыхал не только по ночам, но и когда дрова из лесу возил, по хозяйству хлопотал. Вздыхал, а сам все думал, что бы такое ей ответить. Все тянул – авось позабудет, отвяжется или поймет наконец, что он тогда сгоряча сболтнул лишнее. Попытался было так и объяснить – не поверила, разозлилась! Легко, мол, сказать – сболтнул!.. «Меня аж в дрожь бросило, говорит, а сам-то побелел, как полотно. Признавайся теперь, порешил или обобрал кого, – ведь иначе душу не загубишь».

До свадьбы она поверила, что денежки Улис зашил на дне котомки или в сермяге. Да только тогда совсем другие были денечки, совсем не те цветики-цветочки.

Прикинув это дело и так и этак, Улис задумал вот что. По весне, когда еще не сошел лед, он срезал бубенец со свадебной упряжки и отправился на болото. Там он пригнул к земле березку потоньше и привязал на самой ее вершине свой колокольчик, чтобы позвякивал потихоньку на ветру. А как-то вечером Улис, будто бы вняв уговорам жены, взял и выложил все «как на духу». Правда, сперва велел побожиться, что никому на свете об этом не проболтается и ни единым словом не попрекнет мужа. «Что сделано, того не переделаешь…»

– Как увидел я тогда тебя, ну, помнишь, с коромыслом на косогоре, так и онемел, – начал Улис, устроившись поудобнее в постели. – Пол-Литвы исходил, а такой красавицы нигде не встретил, да и не чаял, что такие вообще на свете есть.

– Как бы не так… – проворчала жена. – А в кого превратилась?

– Об этом потом. А вот тогда… Тоже мне, сравнил – «веточка ракитовая»… Да у меня от одного твоего голоса сердце обмерло, во рту пересохло, стою и слова вымолвить не могу. Сама как шпулька, а глаза – луга просторные. Глянул я на ручки твои и подумал: ты только прикоснись, и я от счастья птицей в небо взлечу… Да что с тобой, Лина? Ты никак плачешь?

– В свое-то время так не говорил, что уж теперь…

– Да вроде раньше и слова не нужны были. Сама видела… Любовь и кашель, говорят, не утаишь, – вздохнул Улис. – Словом, найти-то я тебя нашел, а только было еще две закавыки. Знал я, что Вилимас и речист, и нраву веселого, многим нравится и до смерти того же хочет… Зато вторая загвоздка, потрудней, у нас с ним общая была: где эти несколько сот жениховских раздобыть? Родительские гнезда восстанием разметаны, а сами мы словно зайцы на гону… Вот я и решил: коли бог не поможет, к самому нечистому на службу наймусь, а только девушка эта будет моей. И, видать, дьявол неподалеку был: куда бы ни шел я, что бы ни делал, все тень какая-то в голове маячила. Чудилось, что нашептывает кто-то: «Ступай в полночь на болото и сделай так, как одна баба из наших мест делала…»

Вся дрожа, Лина перекрестилась, прильнула к Улису и спросила: