Читать «Ищите "Волка" !» онлайн - страница 93

Однажды мы оказались в поезде, который следовал из Новосибирска в Москву. Вместе с нами в купе ехал раненый летчик, молодой человек. Старостин сказал мне: "Постарайся выяснить, есть ли у него деньги". Вот так я и встретился с Сергеем Храмовым. Он был моим ровесником. Наверное, потому и разговорился со мной охотно, стал о себе рассказывать. Когда началась война, Храмов - после ускоренного курса летного училища - был выпущен младшим лейтенантом и оказался на фронте. Но повоевать-то как следует не успел. Чуть ли не в первом же воздушном бою его самолет был сбит, а сам Храмов - тяжело контужен. Его демобилизовали, комиссовали под чистую. Я вам, Вениамин Александрович, в Старогорове правду сказал: я тоже был контужен в голову в июле сорок первого года, но у меня была легкая контузия, потому меня и отправили снова на фронт... Рассказал мне Сергей, что родом с Харьковщины, из села Яблоневка, которое оккупировали немцы, и не знает он, жива ли мать. А она у него одна осталась...

Старостина в купе не было, он беседовал "за жизнь" с миловидной проводницей. Когда я прошел мимо, он взглянул на меня, буркнул: "Ну, как?" Я понимал, о чем он спрашивает: если ли у комиссованного летчика деньги? А они у Сергея были. Он сам мне об этом простодушно сказал: ничего не тратил, когда в госпитале лежал, вот и накопились деньжонки.

Дело шло к ночи. Василий достал где-то водки и пригласил Храмова выпить с нами. Я никогда много не пил, а тут пришлось целый стакан хватить. Я быстро опьянел и залез спать на верхнюю полку. Старостин с Храмовым продолжали "пировать", а я-то понимал, что Василий его спаивает. Был у нас в купе еще один попутчик, но он сошел на какой-то станции, уже не помню, на какой именно, а вместо него никто не сел... Проснулся я оттого, что Старостин сильно толкал меня в бок. Я спросонья сначала ничего не понял, а потом сообразил, что с Храмовым что-то случилось. Рука у него была вывернута, а лицом он уткнулся в подушку. Потом я увидел кровь... Едва не закричал, но Старостин зажал мне рукой рот и зло зашептал: "Застукал он меня, когда я к его кителю подбирался... Не хотел я его убивать!.. Да не смотри ты на меня так, гад! Давай, быстрее собирайся. Сматываться надо, ясно? Я в чемодане его пороюсь, а ты в кителе, по карманам... Быстрее! Сейчас поезд за Пушкино притормаживать станет - там и спрыгнем".

Я был настолько ошеломлен случившимся, что механически сделал все, что мне велели. В карманах кителя Храмова лежали деньги, не помню уже сколько. И документы его. Я сунул все это в карман и сел напротив, на скамейку, не в силах отвести взгляда от мертвого.

Старостин схватил меня за грудки и зло произнес: "Ты не вздумай что-нибудь себе в голову взять, понял?! Мы одной веревочкой повязаны. Если продашь, под землей найду и пришью, мне теперь все равно!" Он велел мне опустить окно, и я с ужасом наблюдал, как он выбросил труп Храмова. Взяв небольшой чемоданчик летчика, Старостин взглянул на меня и мрачно бросил: "Пошли в тамбур!"

Словом, спрыгнули мы с поезда на ходу. Я упал неудачно, ногу вывихнул. Василий меня не бросил, взвалил на спину и понес... Долго нес. Я был будто в кошмаре. То вспоминал убитого летчика, то едва не терял сознание от боли. Василий останавливался, отдыхал и снова нес. Только хрипел иногда: "Не дрейфь,Лешка, дойдем!"