Читать «Галопом по этажам жизни (автобиография)» онлайн - страница 3

С чаю приползали усталые уже в потёмках. Пока уберёмся с живностью (я часто помогал маме доить коз), пока то плюс сё – мало ль беготни по дому? – уже полночь. Вот и прикатило время садиться за уроки.

Комната у нас была всегда одна. Сначала в бараках с плетёнными хворостом стенами, обмазанными глиной и побелёнными, потом в новом, в один этаж каменном доме. Всегда одна. Все тут же уже спят под сильной голой электрической лампочкой, а ты готовишься к завтрашней школе. Не заметишь, как и сам уронишь голову на единственный – он и обеденный, он и школьный, – стол и мигом отрубился.

Мама проснётся и увидит, мягко шатнёт за плечо.

– Иди, сынок, раздевайся да ложись...

А наичаще бывало так, что подремал на раскрытом учебнике, то и весь твой сон.

Мама качнёт за плечо, ты вскочишь и быстрей раздеваться на бегу к койке. А она горько улыбается:

– Не, сынок, тебе надо совсем в другую сторону, – и показывает на дверь: за окном уже разлило свет дня. – Надо сбираться в школу.

Школа для нас была всегда большим праздником. И вовсе не потому, что там нам что-то клали в голову. Вовсе по другой причине. В школе мы могли хоть полдня отдышаться от домашней каторги. И даже вздремнёшь когда на уроке – всё отдохновение!

В школу я пошёл в девять лет без десяти дней.

Безграмотной маме нравилось слушать, как я читал азбуку.

Сама она училась в школе с месяц. По чернотропу бегала. А как похолодало, как пали снега в воронежском хуторке Собацком – учёба и стань. Не в чем было ходить в школу.

На троих у неё с братьями Петром и Егором были одни сапоги. Сапоги понадобились братьям.

Как-то мама готовила на плите вечерю.

– Почитай трошки мне, – сказала она.

– Бом – ба, – прочитал я по слогам.

– Неправильно! – стукнула мама ложкой по кастрюле на плите. – Бон – ба!!! Ны! Ны посерёдке! А не твоя мы!

– Но в книжке – «бомба»!

– Та шо они там понимають? Негодная твоя книжка! Выкинь ото!

– А уроки по чём делать?

– Тогда не выкидывай.

И больше она не спорила с учебниками.

Сижу я на уроке, а голос учителя забивают жалобные блеяния коз.

Я был самый младший в семье, и братики Гриша и Митя жалели меня, доверяли самое лёгкое: пасти козлят и коз. И я пас лет с пяти и до окончания начальных классов. После я делал всё, что и они, но пока я был ответственен за козье пропитание. Пока я прохлаждался в школе, козки мои голодно покрикивали под крючком в сарае. Всё звали меня.

Мы жили на пятом районе совхоза «Насакиральский». А школа была в центре. Туда четыре километра я шёл, а назад я уже бежал, нигде не задерживался. Я добросовестный был пастушок.

До самой ночи бродишь со стадом по кручам-оврагам, покуда не раздуются мои рогатики как бочки. Идут назад, еле ноги переставляют. Ох-ох, ох-ох... Тяжело-о...

А у самой дороги был чайный участок тёти Насти Сербиной, маминой подружки. Тётя Настя горестно смотрит из-под зелёного пука чаинок в кулаке и говорит как-то раз: