Читать «Путешествие с трупом» онлайн - страница 24

— Я быстро посмотрел по сторонам и под нары, проверяя, не забыл ли чего.

— Рукой по нарам ты не водил?

— Нет.

— Так что, если бы он воткнул вот эту булавку в дерево, ты мог ее не заметить?

Шеф не перестает молча теребить свои манжеты.

— Верно…

Ладно, — говорю я Равье, — ты нам больше не нужен. В следующий раз ничего не оставляй на авось. Он снова краснеет и выходит пятясь.

— Значит, булавка от Карла Бункса.

— Да, и он хотел, чтобы я вынес ее из камеры…

— Как это? Я рассказываю об инциденте в бистро.

— Вы уверены, что именно он воткнул ее в ваш пиджак?

— Теперь — да.

— И предполагаете мотив этого на первый взгляд абсурдного поступка?

Я в нерешительности. Встаю и иду к двери.

— Да, — отвечаю я и выхожу.

Глава 8

Когда я возвращаюсь в номера мамаши Бордельер, атмосфера становится еще более тяжелой.

Надвигающаяся гроза давит на мозги и легкие. Терпеть не могу такую погоду. Кажется, что планета сейчас разорвется, а это одно из самых неприятных ощущений.

Прежде Чем подняться по лестнице дома, я вынимаю золотую булавку из лацкана пиджака, куда воткнул ее, выйдя из кабинета Старика, и втыкаю в плечо, точно в то место, куда ее сунул Бункс.

Поднявшись на четвертый этаж, где обретается старуха, звоню Она открывает мне, держа в руке рахат-лукум.

— Наконец-то вы вернулись! — восклицает она с набитым этой жуткой замазкой ртом. — Милая девочка начала отчаиваться…

Я усмехаюсь.

— Я, мамаша, как крупный выигрыш: заставляю себя ждать, но всегда прихожу к тем, кто умеет это делать.

Старуха вытирает дряблые губы, на которых помада смешалась с сахаром.

— Я угостила ее шоколадкой… Это дитя просто восхитительно. — Она заговорщицки толкает меня локтем в живот:

— Вы не будете скучать, шутник!

Будь это кто другой, я бы не потерпел подобной фамильярности, но к мамаше Бордельер питаю слабость. Она такой яркий типаж, настолько невероятна, что на нее невозможно сердиться.

Стучу в дверь комнаты.

— Входите! — отвечает Рашель. Она сидит в кресле, одетая в белый домашний халат, окружающий ее нимбом нереального света.

— Было так жарко… — объясняет она.

— Ну конечно. — И добавляю, гладя ее по затылку:

— Я не очень задержался?

Она взмахивает ресницами.

— Я начала думать, что вы меня бросили…

— И какое чувство это у вас вызвало?

— Боль, — шепчет она, отводя глаза.

Такого рода признания автоматически влекут за собой поцелуй.

Я беру ее чуть повыше локтя, буквально поднимаю с кресла и прижимаюсь своими губами к ее. — Прикосновение к девочке, у которой под халатом ровным счетом ничего нет, вызывает у вас желания, мягко говоря, весьма далекие от стремления проштудировать последние статьи о косвенных налогах. Я увлекаю ее на постель, бормоча бессвязные слова, разжигающие ей кровь.

Когда мы достаточно наигрались в зверя с двумя спинами, я в последний раз целую ее. Как видите, любовь всегда начинается и заканчивается одним манером…

— Если ты позволишь, милая, я немного побреюсь, — говорю я. — Чтобы вывести тебя в свет, это просто необходимо, а то у меня рожа, как у итальянского бродяги.