Читать «Звездочёт» онлайн - страница 49

– Ну, – опять настороженно выдавил директор.

– А ведь «флигелек» – это уже не совсем общежитие. Разумеется, изобретать по такому случаю ордер тоже нет смысла, но вот приказ издать на заселение пристройки, на мой взгляд, необходимо. Чтоб, понимаете, копия всегда была у Кушнер.

– Как раз не понимаю, – действительно зашел в тупик Монгуш. – К чему такая формальность?

– Всякое в жизни бывает, Сардар Аспетович. К примеру, я ввалюсь пьяный среди ночи, потребую объяснить, на каком основании она там обитает. Пусть у нее будет документ за подписью и печатью.

– Любите вы, однако, шутить, товарищ Буграев.

– Я это часто слышу.

– Ну хорошо, будет приказ. Вам это что, срочно?

– Желательно.

– Через полчаса копия будет лежать в приемной. И тотчас же положил трубку.

Положил и Кузьма Николаевич, после чего достал платок, вытер лоб и лишь тогда поздравил Леонтину Стефановну, которая находилась в состоянии «ни жива ни мертва».

– Ничего-о, – задорно протянул участковый, – наша взяла! Слыхали, вселяться можно хоть сейчас.

Долго пришлось успокаивать плачущую женщину, отпаивать водой, а потом Ганелин сходил в контору и принес свежеизданный приказ. Когда прочел его вслух и передал Леонтине Стефановне, на заплаканном ее лице наконец-то появилась несмелая улыбка.

– Вы потихоньку укладывайтесь, – посоветовал ей Кузьма Николаевич, – рассчитайтесь с хозяйкой. Проследите, чтобы до копеечки, а то она может потом ходить по селу и рассказывать всем встречным, как вы обманули ее на целых две копейки. После рабочего дня, часу в седьмом, мы с Егором Ивановичем зайдем за вами и перенесем вещи.

Когда женщина ушла, Ганелин почесал в затылке и обратился к другу:

– Ты хоть что-нибудь понимаешь?

– Это ты насчет Монгуша?

– Кого ж еще? Упирался, упирался – и вдруг сразу на сто восемьдесят! Как это можно – одним махом?

– Так ведь надо же и ему когда-нибудь начинать перестраиваться. Раньше он в производственных успехах, как в броне вышагивал, ничем не пробьешь. Жалуется кто-то там на его черствость, на невнимание к человеческим нуждам – пусть жалуется. Что ему сделают? Ничего. Его не только районное руководство, его и областное знает и поддерживает. А когда там начались перемены, пришли новые люди, он, видишь, стал задумываться. Но задумываться – это еще мало, надо делами доказывать, что и ты со всеми в ногу. А он не приучен. Если хребет годами закостеневал, тут тебе сразу не согнуться, не разогнуться. Он так и разгибается: нехотя, с болью, со стоном. Он же зубами скрипел, когда я вынуждал его приказ издать. Раньше ведь, вспомни, одного его слова было достаточно: «Монгуш просил», «Монгуш велел», «Монгуш приказал». А теперь вынуждают бумагу сочинять и подпись ставить! Но иначе нельзя. Завтра поднимут папки с теми жалобами на него и попросят освободить кресло; придет новый – и к Леонтине: «По какому праву тут живешь?» А уж с документом мы ее в обиду не дадим.

– Это все верно, друг ты мой, – тихо проговорил Ганелин. – Но уж больно как-то он быстро… разогнулся. Вчера еще ни в какую, сегодня даже письменный приказ. – Он усмехнулся. – Я ведь почему не стал посылать за бумажкой-то, сам пошел? Хотелось вот так, носом к носу с ним, посмотреть, что у него на лице, как себя поведет. А приказ уже на столе у секретарши. Думаю, зайти, спасибо сказать? Так ведь это ты с ним договорился, не я. Повернулся и пошел…