Читать «Занимательные истории, новеллы и фаблио» онлайн - страница 28

– Надо так хорошо знать и любить вас, как я, – добавлял господин де Серненваль, – чтобы не тревожиться всеми этими религиозными упражнениями. Кто может меня уверить, что, как и у подножий алтарей Господних, вы не забываетесь порой на мягких кушетках левитов? Нет никого опаснее этих пройдох-священников. У них заведено, рассуждая о Боге, соблазнять наших жен и дочерей. Прикрываясь его именем, они вечно бесчестят и обманывают нас. Поверьте мне, дорогая, можно оставаться честной повсюду. Не в келье отшельника и не у ног идола добродетель воздвигает свой храм, а лишь в сердце благоразумной женщины, и пристойные компании, что я предлагаю вам разделять, никак не противоречат служению культу добродетели... В обществе вас считают одной из наиболее искренних ее почитательниц, и я в это верю. Однако какими доказательствами я располагаю, что вы действительно заслуживаете такой репутации? Моя вера была бы куда тверже, если бы я видел, что вам удается выстоять перед коварным натиском атакующих: лучше всего подтверждает свою добродетель не та женщина, что ставит себя в обстоятельства, при которых в принципе не может быть совращена, а та, кто достаточно уверена в себе и готова без опаски подвергнуться любым испытаниям.

Госпожа де Серненваль ничего на это не отвечала. Да и что можно возразить на столь веские доводы? Она лишь плакала, ибо слезы – это верное средство, применяемое всеми слабыми, соблазненными или лживыми женщинами, и муж не осмеливался продолжать свой урок.

Таково было состояние дел, когда старинный друг Серненваля, некто Депорт, приехал из Нанси повидаться с ним и заодно заключить в столице несколько интересующих его сделок. Депорт был примерно того же возраста, что и его приятель; весельчак и кутила, он не чуждался никаких удовольствий из числа тех, что благодетельная природа позволяет нам вкушать, чтобы забыть о бедах, которыми она нас одолевает. Он не отказался от предложения Серненваля пожить у него, радовался встрече с ним и удивлялся строгости его жены: та, узнав, что в доме появился чужак, решительно отказалась появляться ему на глаза и перестала спускаться даже к обеду и ужину. Депорт подумал, что стесняет их, и хотел переехать в другое место; Серненваль воспротивился этому и наконец признался во всех странностях своей милой супруги.

– Простим ее, – говорил доверчивый муж, – она искупает свои ошибки столькими добродетелями, что заслужила мое снисхождение, прошу и тебя последовать моему примеру.

– В добрый час, – отвечает Депорт. – Когда это не затрагивает меня лично, я ни на что не обращаю внимания. А недостатки жены того, к кому я хорошо отношусь, приобретут в моих глазах оттенок почтенных достоинств.

Серненваль обнимает своего друга, и они принимаются за дела, доставляющие им одни лишь удовольствия.

Если бы не скудоумие двух-трех тупиц, вот уже полвека контролирующих все сословие публичных девок поименно, подобно одному испанскому мошеннику, зарабатывавшему за время последнего царствования по нескольку тысяч экю в год на такого рода инквизиции (сейчас мы это поясним), если бы пошлая и глупая прямолинейность в соблюдении нравственности, присущая этим господам, не сподвигла их вообразить, что один из самых славных способов управления государством и поддержания основ добродетели – приказать этим созданиям давать точный отчет о той части их тела, какую удостаивает самой большой чести обхаживающий их субъект (выходит, между одним мужчиной, разглядывающим, к примеру, груди, и другим, оценивающим изгиб бедер, существует решительно такое же различие, как между честным человеком и негодяем, и тот, кто, согласно моде, подпадает под тот или иной разряд, должен непременно оказаться злейшим врагом государства), – так вот, если бы не презренные низости, о каких говорю я, совершенно очевидно, что два почтенных буржуа, один из которых женат на святоше, а другой – холостяк, могли бы вполне законно провести часок-другой с этими девицами. Однако из-за абсурдных гнусностей, что охлаждают пыл сограждан, Серненвалю и на ум не пришло советовать Депорту подобный способ развеяться. Последний, заметив это и не подозревая об истинных мотивах, спросил у друга, отчего, предлагая все виды столичных развлечений, он ни разу не упомянул о таком? Серненваль приводит в качестве возражения опасность возможного дознания. Депорт шутит, что, невзирая на списки, донесения в полицию, свидетельские показания жандармов и все прочие плутовские приемы, подстроенные властями для борьбы против радостей вилланов Лютеции, он все же непременно желал бы отужинать со шлюхами.