Читать «Мертвые мухи зла» онлайн - страница 8

- Нет, - пустым голосом сказал Ильюхин. Заинтересованность могла бы их насторожить, оттолкнуть. - В какую охрану и кому служить?

- А ты кому служил? - тихо спросил молодой. - Вот ему и послужишь. В его же, значит, и охране...

Здесь Ильюхин слегка обалдел, такого не ожидал, даже голос сел вполне всамделишно, когда переспросил:

- Ца... царю, говорите? В охране? Да вы, господа, здоровы ли? - И подумал при этом, что все тайное все равно становится явным, старая, мать ее, истина... О чем они там в Москве только думали, когда всю эту дурь сочиняли...

- Государя, его людей, его семейство большевики переводят из Тобольска на Урал. Сведения верные, - сказал Баскаков.

- От кого? Докажите! - настаивал Ильюхин. Его понесло. Была не была, вопрос детский, да ведь кто знает...

Баскаков отечески усмехнулся:

- Сведения из первых рук, не сомневайся. Так как?

- Я... Я, значит, царю-батюшке присягал... - тихо сказал Ильюхин, про себя добавив: а вот нате-ка, выкусите-ка, ваши благородия...

Больше он их в поезде не видел - исчезли, слиняли, растворились. Показалось на мгновение, что и в поезд этот они сели, выследив его каким-то непостижимым образом еще в Москве. И это означало, сколь не прискорбно, что в Судебных установлениях в Кремле, в аппарате Свердлова, а может, самой ЧК - есть ихний глаз с ухом и все ими взято под контроль. Впрочем, чего тут удивляться? За ними триста лет розыскной работы, опыт, что ни говори, аховый...

...Когда прибыли в горнорудную столицу - увидел городишко знакомо-плевый, никакой, от вокзала - во всяком случае. Вросшие в землю черные домики, невеселые люди, скучные извозчики на привокзальной площади. Они пили белесый самогон, курили и надсадно хохотали - должно быть, травили несбывшееся о бабах... И хотя у Ильюхина деньги были - он ведь не к тете на побывку приехал, а с самым настоящим государственным заданием, - двинул к нужному дому пешком. Их благородия тоже не прохлаждаться прибыли, у них глаза на макушке, мало ли что...

Минут через сорок прямо по Арсеньевскому (помнил это название) вышел на небольшую площадь и обрадовался: ну как же, святая юность здесь прошла, ведь из Нижнего Тагила приезжал довольно часто, чтобы подзаработать, и всегда останавливался у тетки Платониды, Платы, если коротко. Она привечала паренька и за тихий скромный нрав, и за то, что не пил и не буянил, а главное, за то, что, когда получал свою сиротскую поденную плату, - всегда исправно делился, платил за постой. Была бы только жива...

Но - увы. Умерла тетя Плата. В дебелой голубоглазой девке с нечесаными волосами с трудом узнал Ильюхин внучку, Татьяну кажется; точно уже за давностью лет и не помнил. И она не вспомнила, но, выслушав просьбу, согласилась пустить - за плату, разумеется.

- За плату... - грустно повторил Ильюхин. - Эк, сказанулось у тебя... Не то за деньги, не то в память бабушки покойной...

- За деньги, - дернула щекой. - Тоже мне, возмечтал... Да я тебя знать не знаю и не помню, и на палец ты мне намотался! Ну?