Читать «Мертвые мухи зла» онлайн - страница 47

Спросил: придумали или - как? Ответила: придумали. Понял: пока ничего не скажет. И правильно, наверное. Чтобы голова не болела... Но рассуждения о безвинных, столь необходимых большевизму жертвах - не убедили. И раньше сомневался. А теперь и вовсе взяло за душу. Как? Жил человек, был, страдал, существовал как мог - и нате вам. Пожалуйте бриться. Справедливо это? Никак! Но с другой стороны - кто был ничем и так далее? На всех все равно не хватит. Но ведь Ленин и другие всегда говорили о чуждых рабочему классу помещиках, капиталистах и богатеях. А эти - кто? Жаль, не спросил... Наверняка невелики шишки, раз согласились за сиротские совзнаки позировать этому маляру...

Здесь он задал себе прямой вопрос: а готов ли ты и впредь стрелять, стрелять, стрелять? А может, это в тебе червоточина или попросту червь от буржуазов завелся? Эдакий глист в душе, который, подобно искушающему дьяволу, шепчет, шепчет... Ленин ведь щастия хочет. Миллионам. Может, и в самом деле смерть этих - пусть несчастных, да-да, к чему лукавить, - есть славная жертва на алтарь всеобщей и отдельной радости?

А на душе было мутно и тяжко, тревожно было, и тревога эта все нарастала и нарастала.

Юровский ходил по кабинету-номеру, засунув по-ленински большие пальцы под мышки.

- Я чего тебе вызвал, Ильюхин... Сейчас ты войдешь в соседний чулан, вон его дверь. И будешь сквозь щель слушать мой и товарища Федора Лукоянова разговор с доктором Деревенко. Ты спросишь меня: а кто это такой? И я тебе отвечу: врач семьи Романовых еще с петроградских времен. А зачем он нам понадобился? Вот, слушай, впитывай, тебе пригодится...

Ушел в чулан, через мгновение в кабинете появился высокий, полный человек в цивильном, борода у него была рыжая, клинышком, усы тоже рыжие, роста он был высокого и носил пенсне. Следом вошел Лукоянов. Несколько мгновений Юровский молча, с весьма значительным видом вглядывался в лицо посетителя, потом сказал:

- Не угодно ли вам сесть?

Деревенко послушно и даже излишне торопливо подвинул стул и, поелозив задом, обосновался на краешке.

- У вас здесь, в Екатеринбурге, кажется, жена и... сын?

- Так точно. Ребенок. И... она. Да-с. А... что?

- У нас мало времени... И я буду краток. Скажу не обинуясь: у властей большие к вам претензии.

- Претензии? Но... отчего же? Я послушен, исполнителен, я не делал ничего против... рабочего класса! Ничего!

- А теперь вам надлежит сделать нечто в пользу рабочего класса, товарищ...

- Вы... назвали меня... товарищем? О, это так... так...

- Это - так. Вы вхожи в семью Николая на правах врача и давнего знакомого.

- Да-да, они... Они знают меня, как почетного лейб-медика.

- Вот! - Юровский поднял указательный палец к потолку. - Мы будем давать вам... письма. На французском языке. Вы знаете французский язык?

- Как все интеллигентные люди. Несколько... Читаю со словарем, перевожу с Божьей помощью... А... А... О чем? Там, в письмах?