Читать «Голос в лесу» онлайн - страница 6

Скоро я почувствовал под ногами твердую землю и подивился, до чего же легко идти по ней.

Деревья здесь были выше, крепче, росли свободнее, их зубчатые или округлые вершины обозначились в серых потемках. Мне встретился огромный выворотень - разлапый корень упавшей сосны вместе с землей стоял щитом над ямой, куда не попадал дождь. В яме было многно сухих палок и корневищ, и если бы у меня не отсырели спички, я бы остановился здесь и разжег костер.

И опять заржал жеребенок. Господи, где же он? Не за той ли стенкой деревьев? Лес расступился, и я увидел озеро. Оно блестело посередине неярким зеркалом, и деревья темно отражались по краям его.

Я кинулся к нему выпить воды, но пить из озера было нельзя: кругом были коровьи следы и лепешки, а вода, если почерпнуть ладонями, пополам с песком. Озеро копаное, собиралась в нем вода, и от великой нужды пастухи здесь поили скотину.

Я обогнул озеро, радуясь, что жилье где-то рядом. Но дальше был опять лес, а над ним, над туманом выплывал синий бугор с высоким городом на нем, и я остановился, недоумевая, куда я забрел, к какому граду Китежу. Синий бугор круглился надо мной, покачивался в сумерках, и я решил, что это все-таки не город, а деревня из двухэтажных северных изб. Только та ли деревня, в которой ждет меня жена с хозяевами, или другая?..

Лес расступился. У подножия синего бугра в белом холодном дыму волнами перекатывались кустарники. Скоро и они остались позади, и я увидел лошадь и жеребенка. Они стояли по грудь в тумане, голова к голове, и прислушивались к моим шагам.

- Милые вы мои!

У меня остался ломоть хлеба. Я разломил его надвое и угостил их по очереди, по старшинству - сначала мать, а потом жеребенка. Они ели нежадно, и из ноздрей их, касаясь моего лица, бил горячий пар.

Прихрамывая, я пошел дальше. Лошади не двинулись за мной, остались стоять голова к голове.

Деревня на бугре была другая, избы повыше, числом побольше и все побелены инеем. Но одна изба, с серым камнем у крыльца, походила на ту, в которой я остановился. Я поднялся на крыльцо, на второй этаж, отдышался, открыл дверь, и меня обдало хлебным теплом. Во всех углах зашевелилось, заговорило на разные голоса.

Над общим шумом торжествовали знакомые слова:

- Что я говорил? Не удавится, так явится. Весь в муке. И корзинка с рыбкой в руке.

Я стоял, прислонясь к косяку, и слова не мог сказать, а жена плакала и тормошила меня:

- Одежда на тебе ледяная... И волосы смерзлись... раздевайся скорее...

Хозяин подал мне граненый стакан водки:

- Сейчас, Тимофеич, самое время.

- Сначала воды, - прохрипел я. Хозяйка подала мне ковшик воды, и я осушил его с превеликим наслаждением. А потом выпил стакан водки, и она показалась мне тоже водой, только горькой.

За печкой я переоделся в сухое, вышел к столу, и мы вчетвером сели завтракать много раньше положенного срока. После моего рассказа Николай Васильевич сказал:

- Ты по старому колоднику пошел, Тимофеич. А потом и его потерял... Жеребок соржал... Это он тебя позвал, нет, не мать, а тебя. Мать-то она рядом, куда она от него денется! Ее так долго звать не надо.