Читать «Николка Персик» онлайн - страница 25

Шумила вздрогнул и воскликнул:

- Стой, язычник. Брани, коль хочешь, других святых. Я не обязан защищать их. Но этот - мой святой, мой... я у него в доме. Мой друг, будь вежлив.

- Так и быть (я твой гость). Оставим его стоять на лапке; но скажи мне, что думаешь ты об аббате Корбиньи, утверждающем, что у него есть в бутылках молоко Пресвятой Девы; и как тебе нравится господин Сермизель, который однажды, страдая от поноса, употребил в виде промывательного средства раствор мощей в святой воде?

- Что думаю? - сказал Шумила. - Думаю, насмешник, что, если б у тебя болел живот, ты, пожалуй, поступил бы так же. Что же касается аббата Корбиньи, то и он, и вообще все эти монахи, чтоб только переманить наших покупателей, торговали бы молоком архангельским, сливками ангельскими и маслом серафимским. Не будем говорить о них. Монах и поп что собака и кот.

- Итак, Шумила, не веришь ты в мощи?

- В эти - нет. Но у меня есть другие: святой Диетрины ключица, очищающая мочу и угреватые лица. А также лобная кость святого Ступа; благодаря ей бес из брюха овечьего прочь ступает. Не смей смеяться. Ты что, Ерник, ерзаешь? Или вправду не веришь? У меня есть свидетельства, на пергаменте писанные, слепец сомневающийся. Пойду принесу их. Увидишь, увидишь их подлинность!

- Сиди, сиди, оставь свои бумаги в покое. Ведь и ты сам не веришь. Вижу я, - нос твой движется. Какая б она ни была, - откуда бы ни пришла, - кость всегда только кость, и тот, кто боготворит ее, - идолопоклонник. Всякой вещи свое место; место мертвых на кладбище. Я же верю в живых, верю, что светит солнце вовсю, что сам я пью и рассуждаю - и рассуждаю отменно, верю, что дважды два - четыре, что земля наша - неподвижное светило, потерянное в пространстве крутящемся; верю в нивернейца Гви Кокиля и могу, если хочешь, тебе наизусть прочитать с начала до конца его сборник Обычаев; верю также тем книгам, сквозь которые наука и опыт человеческий просачиваются по капле; и сверх всего верю в свой рассудок. И (само собой разумеется) верую в слово Божие. Нет человека осторожного и мудрого, который бы сомневался в истине его. Ты доволен, поп?

- Нет! - воскликнул тот, не на шутку раздраженный. - Кто ты; кальвинист, еретик, гугенот? Бранишь Библию, учишь мать свою - Церковь, думаешь (змеиный выкидыш!) обойтись без отца духовного?

Ерник, рассердившись в свою очередь, заявил, что он не позволит, чтоб его считапи протестантом, что он истинный француз, истый католик, но притом человек сознательный, у которого два крепких кулака, да и ум не однорукий, что в полдень он видит без очков, зовет дурака дураком, а его - Шумилу тремя дураками в одном или одним в трех (как ему больше нравится), и что, наконец, он, почитая Бога, почитает человеческий разум, лучший луч этого великого светила.