Читать «Солженицын и Сахаров» онлайн - страница 27

36

тельной степени благодаря выступлению А. Д. Сахарова на Общем собрании Академии наук кандидатура ставленника Лысенко была провалена. Возвратившись с сессии Академии наук, он зашел ко мне поделиться радостью победы"2.

Уже после описанных выше событий в АН СССР Жорес дважды встречался с А. Д. Сахаровым на его квартире в Москве; первая из этих встреч состоялась еще до Октябрьского пленума ЦК КПСС. Выступление А. Д. Сахарова в АН СССР было его первым публичным выступлением против официальной политики властей. Встреча с Жоресом была первой встречей Сахарова с одним из известных диссидентов: - этот термин тогда еще не употреблялся, да и самодвижение только зарождалось. К сожалению, в своих воспоминаниях А. Д. писал об этой важной для обоих собеседников встрече не слишком точно. "Через несколько дней после выступления в Академии, - писал Сахаров, - ко мне домой пришел незнакомый мне раньше молодой биолог Жорес Медведев (хотя я раньше слышал его фамилию). Он очень высоко оценил мое выступление и попросил меня подробно повторить, по возможности точней, что именно я говорил и всю обстановку. Все это он записал в блокнот для включения в его книгу. Ж. Медведев оставил мне для ознакомления рукопись своей будущей книги, которая тогда называлась "История биологической дискуссии в СССР" или как-то похоже. Рукопись действительно была очень интересной"3. Но такой встречи летом 1964 года между А. Сахаровым и Ж. Медведевым не было и быть не могло, так как никто из нас ничего не знал об А. Д. Сахарове и о природе его занятий и положения. Жорес не мог знать ни адреса, ни телефона Сахарова, а копию стенограммы Общего собрания АН он получил от своего друга биолога В. П. Эфроимсона, а позднее от академика В. Энгельгардта, с которым был в добрых отношениях еще с середины 50-х годов. В июле и в августе 1964 года Жорес с семьей отдыхал в Никитском ботаническом саду в Крыму. Также в Крыму, но в санатории "Мисхор" отдыхал в это лето и А. Д. Сахаров с семьей. Почти в самый последний день лета в газете "Сельская жизнь", которая была органом ЦК КПСС, была опубликована большая статья президента ВАСХНИЛ М. А. Ольшанского "Против дезинформации и клеветы", в которой рукопись Жореса "Биологическая наука и культ личности" объявлялась клеветнической. За ее распространение, как писал Ольшанский, Жорес Медведев должен предстать перед судом как клеветник. Здесь же весьма пренебрежительно говорилось и об академике Сахарове, "инженере по

37

специальности, который, начитавшись подметных писем Медведева, допустил на Общем собрании Академии наук СССР клевету в адрес советской биологической науки и видных советских ученых-биологов". И Жорес, и А. Сахаров, как выяснилось позднее, прочитали статью Ольшанского в один и тот же день, но в разных местах. еще через 10 дней академик Б. Л. Астауров, с которым Жорес был хорошо знаком, передал ему полученную через академика М. А. Леонтовича просьбу А. Д. Сахарова о встрече. Михаил Александрович Леонтович был известным физиком и также работал по атомным проблемам, но он не был засекреченным ученым. Леонтович жил в Москве в том же доме, что и Сахаров. Правда, Сахаров в то время большую часть времени жил с семьей в своем коттедже на "объекте" и в Москве бывал наездами. Жоресу назвали телефон квартиры Сахарова и точный день и час, когда по этому телефону надо позвонить. И действительно, когда в назначенное время Жорес позвонил, Сахаров сам поднял трубку и пригласил Жореса к себе, назвав адрес. В своих воспоминаниях Жорес позднее писал: "Я приехал к А. Д. Сахарову на такси. Насколько я помню, это был трехэтажный дом "элитной" постройки. Никакой видимой охраны не было; вход в подъезд был обычный, я поднялся по лестнице и позвонил в нужную квартиру. Беседа была только с Сахаровым в его кабинете, членов семьи я в тот раз не встретил. Я привез Сахарову новый вариант моей книги. Эта книга обновлялась каждый год, и с ее первым вариантом Сахаров был знаком. Он рассказал мне, что его выступление вызвало сильное недовольство Хрущева. Иногда он показывал пальцем на потолок: - обычный знак того, что разговоры в квартире могут прослушиваться КГБ. Поэтому беседа была сдержанной. Я рассказал ему о своей работе и своем положении в Обнинске. Мы условились встретиться снова через месяц. Но в следующий мой визит к Сахарову в заранее оговоренный день положение дел было уже иным. Хрущев был освобожден от всех своих должностей, и отношение к генетике сразу изменилось. Наша беседа, помимо этих событий, коснулась и проблем радиобиологии. Сахаров был убежден, что во время испытаний водородной бомбы в 1953 году он был переоблучен при осмотре места взрыва. У него был стабильно повышенный уровень лейко-цитов, и он боялся возможности лейкемии. Я тогда еще не знал, что бывший начальник Средмаша В. А. Малышев, вместе с которым Сахаров осматривал эпицентр взрыва, умер через 3-4 года от лейкемии. Оба раза в 1964 году мои встречи с Сахаровым продолжались часа по полтора. Ни