Читать «Дневник (1887-1910)» онлайн - страница 24

5 ноября. Воздух светлый, прозрачный, где свет кажется каким-то влажным, омытым, искупавшимся в кристально чистой воде и колеблющимся, как тонкий тюль, который повесили сушиться после грозовой стирки.

* Литература по-своему вознаграждает женщину за то неравное, по мнению литературы, положение, которое женщина занимает в обществе.

Женщина в книгах - как витрина ювелиров. И волосы у нее золотые, и глаза изумрудные, зубы - жемчужины, губки - кораллы. Хорошо еще, если дело ограничивается этим. У любви даже плевки золотые.

7 ноября. Капли дождя, беспрерывно сбегающие по запотевшему стеклу, прокладывают бороздки, вроде маленькой тропинки в снегу.

Металлическая природа, заросли печных труб, цинковые крыши светлее озер, проемы слуховых окошек, похожие на жерла пещер, город, почти весь ушедший под воду до самых труб из красного кирпича, потоп под тусклым солнцем тоже кирпичного цвета, целый призрачный подводный мир, видный из запотелых окон в дождливый день.

8 ноября. Стиль Гонкуров лучше всего виден в их высокомерном пренебрежении к гармонии, к тому, что Флобер называл ниспаданием фраз. Их фразы загромождены спаренными родительными падежами, тяжелыми сослагательными наклонениями, оборотами вязкими, словно они вышли изо рта, полного слюны. У них попадаются слова как репей, синтаксис их дерет горло, и от этого на нёбе такое ощущение, точно там налипло что-то, что не решаешься выплюнуть.

9 ноября. Искусство прежде всего. Он жил месяц, два месяца только среди книг, разрешая себе короткий отдых и сон, потом вдруг хватался за кошелек. Надо было искать места, любого, чтобы продолжать жить. Начинался долгий ряд дней в какой-нибудь канцелярии, с закоренелыми чинушами; он наклеивал марки, надписывал адреса, соглашался на любую работу, зарабатывал несколько су, благодарил патрона и возвращался к книгам - до новой катастрофы.

11 ноября. Стиль вертикальный, алмазный, без зазубрин.

14 ноября. Иногда все вокруг кажется мне таким расплывчатым, таким смутным, таким непрочным, как будто эта действительность есть мираж будущего, его проекция. Кажется, что лес далеко и что, хотя нас уже коснулись тени деревьев, придется еще идти и идти, прежде чем мы вступим под их сень.

24 ноября. Мне рассказали, будто Монтепен держит у себя на столе маленьких человечков из дерева и сбрасывает их по мере того, как его роман их убивает.