Читать «Дневник (1887-1910)» онлайн - страница 194

5 ноября. Куда деваются все непролитые слезы?

9 ноября. Ворон в лазури кивает крылом.

* Я владелец прекрасного окна, выходящего на природу.

19 ноября. Таде Натансон мне говорит:

- Один господин хочет переложить на музыку кое-что из ваших "Естественных историй". Он из передовых музыкантов, на него возлагают большие надежды, и Дебюсси для него уже старье. Ну, как вы на это смотрите?

- Никак.

- Но вы все-таки тронуты?

- Ничуть.

- Что ему передать от вашего имени?

- Все, что вам будет угодно. Поблагодарите его.

- А вам не хочется послушать его музыку?

- Ох, нет, увольте.

22 ноября. Все люди видят приблизительно одни и те же вещи, но лишь художник умеет воссоздать их в памяти.

* Друзья, которых очень любишь и о которых никогда не вспоминаешь.

* Я не слишком тороплюсь увидеть будущее общество; сегодняшнее благоприятствует писателю. Его уродства, несправедливости, пороки и глупость дают пищу наблюдениям писателя. Чем лучше будут становиться люди, тем приторнее будет человек.

* Капюс приезжает на своем автомобиле, еще более огромном, чем у Гитри, если даже не считать разницы в их телосложении. Он во фраке и едет обедать в гости.

- У меня довольно нелепый костюм, - говорит он. - Сейчас сниму пальто и покажусь вам.

- А у кого ты обедаешь?

- У... у... Забыл... У каких-то Уссэ. Там будет бридж. Еду, чтобы поиграть.

Неизвестно почему он вдруг целует Баи и говорит ей:

- Ох, как же ты изменилась! Изменилась к лучшему. Странная вещь: пустячные недостатки юности или проходят с годами, или становятся еще заметнее.

У этого человека, пожалуй одного из самых остроумных во Франции, невыразительное лицо, пенсне, так как близорукость его угрожающе растет.

Когда он лжет, у него обнажаются клыки, - а обнажаются они часто.

С такой кукольной физиономией можно лгать сколько угодно. Быть может, он сам это знает, но по выражению его лица нельзя догадаться об этом. Просто у него слишком уж невыразительное лицо.

Я вслушиваюсь в его болтовню. Иной раз мне удается распознать ложь благодаря другой лжи, которая появится лишь через десяток фраз, но и этот десяток промежуточных фраз - тоже ложь.

Иногда он лжет так очевидно, что я опускаю глаза.

Люди маленького роста ужасны. Не то что сам чувствуешь себя меньше в их присутствии, но они стесняют. При них как-то не по себе. Было бы невеликодушно их прерывать.

* Пусть же те несколько монет, которые у меня есть, позволят мне презирать богачей и превозносить добродетели бедняков! Благодаря им я могу прокормиться и говорить все, что мне угодно. Сказал бы я то же самое, не будь у меня этих нескольких су, то есть необходимой независимости? Разве я торгую? Разве я обогащаюсь? Прибавил хоть одно су к имеющимся у меня? Нет. Я израсходовал бы их все на то дело, которое защищаю. Возможно, со стороны может показаться, что я живу как богач: тем хуже, если вы в это верите; но я проповедовал против богатых и за бедных; я служил бедным, а только это существенно.

* Самые печальные минуты: когда решаешь, что мудрость лишь обман.