Читать «Дневник (1887-1910)» онлайн - страница 179

31 января. Кончик ветви устремляется вслед за вспорхнувшей с него птицей.

* Гений в отношении таланта, возможно, то же самое, что инстинкт в отношении разума.

* Баррес входит в книжный магазин Флури. Только что вышло его "Путешествие в Спарту".

Пожимаем друг другу руки. Его улыбка тут же гаснет, в сущности, это только милая приманка, за которой скрывается его высокомерный нрав: дескать, я улыбаюсь, но это вовсе не значит, что я вам ровня и что вы можете класть ноги на стол.

Его сопровождает какой-то господинчик с бритой вульгарной физиономией, не то его слуга, не то секретарь, не то лучший друг.

Все так же смущенно (смущен и я) он разглядывает свою книгу. А я ищу слова. Нет! Не могу я поздравлять его с его Академией.

Протягиваю ему экземпляр его книги.

- Вы должны, - говорю я, - надписать ее мне.

- Я вам ее пришлю.

- Зачем же! Я уже ее купил.

И верно, я только что заплатил за один экземпляр.

- В таком случае, - говорит Баррес, - я вам пришлю какую-нибудь из прежних своих книжек. Вы по-прежнему живете в деревне?

- Нет. Живу все там же, улица Роше, сорок четыре.

- Ах да. Вечный адрес.

Он присаживается, пишет что-то на книге, а я не смотрю в его сторону.

Потом, после восклицания: "Ну вот!" - машинального подергивания плечами, молодой бог, избалованный и равнодушный, протягивает мне руку и уходит.

На книге написано: "Жюлю Ренару от друга". Нет уж! Я им восхищаюсь, дивлюсь ему, возможно, и он не отказывает мне в таланте, но мы с ним не друзья.

1 февраля. В тени всякого знаменитого человека всегда есть женщина, которая страдает.

9 февраля. Театр. У Гитри. Все эти лица, когда на них смотришь со сцены! Похоже, что люди по шею сидят в бассейне и от тесноты не могут даже плавать.

* Для того чтобы писать пьесы, нужно быть энтузиастом лжи.

9 февраля. В Шомо.

Филипп чистит бобы и считает их, чтобы в конце концов сказать, что всем хватит. Отсчитав сотню, откладывает один боб в сторону.

Он все время гладит кошку.

Встает он в шесть часов, в восемь ложится.

Его уши: две половинки абрикоса, изъеденного осами.

На дороге никого - один лишь дорожный рабочий.

Я осматриваюсь кругом и говорю Маринетте:

- Какая тут кровавая тоска.

- Почему "кровавая"?

Плуг - огромная раненая птица, которую лошади волокут боком по земле.

10 февраля. Зеленые воды памяти, поглощающие все. Необходимо взбаламутить воду. И что-то непременно всплывет.

* У него не осталось ни гроша. Из снобизма он продал отцовскую аптеку и ухлопал все деньги на свою усадьбу. Жена выписывала из Парижа парикмахера. Сейчас он ищет места за двести франков в месяц; но по-прежнему продолжает завтракать в самых шикарных ресторанах и курит самые дорогие сигары. Одно только изменилось: теперь за него платят друзья.

* Вообразите восхищение человека, который в наши дни увидел бы впервые розу! Он старался бы найти для нее самое необыкновенное имя.

* Онорина. Смерть словно говорит: "Никогда она ничем не болела. Не так-то легко будет ее заполучить. Не знаю, с какого конца за нее взяться".