Читать «Моральное животное» онлайн - страница 290

Но кого это волнует? Почему «естественность» гомосексуализма имеет отношение к моральному осуждению его? Это «естественно», в смысле, одобрено естественным отбором, подобно тому, что для мужчины естественно убить другого мужчину, застав его в постели со своей женой? В этом смысле насилие вполне может быть «естественно»… Различия в том, как ваши дети одеты и чем питаются, конечно, «естественно» вытекают из вашего благосостояния. Но большинство нормальных людей справедливо оценивает детей по их достижениям, а не происхождению. В отношении же сексуальности людей верно следующее: 1) некоторые люди обладают такой комбинацией генов и условий воспитания, которые склоняют их к преимущественно гомосексуальному образу жизни; 2) нет никакого наследственного противоречия между добровольным гомосексуализмом среди взрослых и благом других людей. Полагаю, что это можно считать завершением обсуждения моральных аспектов этого вопроса.

2. Почему родные братья так отличаются друг от друга?

Если мы полагаем гены настолько важными, то что делает людей, имеющих так много общих генов, так часто непохожими друг на друга? В некотором смысле, не очень логично задавать этот вопрос эволюционному психологу. В конце концов, стержень эволюционной психологии не в изучении того, как различные гены приводят к различному поведению, а в изучении того, как гены, общие у человекообразных видов, могут вызывать то или иное поведение, иногда различающееся, иногда подобное. Другими словами, эволюционные психологи, как правило, анализируют поведение без привязки к конкретной генетической конституции индивидуума. Однако ответ на вопрос о родных братьях проливает важный свет на проблему, самую, пожалуй, важную в эволюционной психологии: если генетическое влияние на человеческое поведение в основном определяется генами, общими для всех людей, то почему поведение людей так различается друг от друга? Мы поднимали этот вопрос в разных местах этой книги, но вопрос о родных братьях проливает на него дополнительный свет.

Взять хотя бы того же Дарвина. Он был предпоследним из шести детей. Он вполне укладывается в удивительную закономерность, которую заметили только недавно: люди, инициирующие или поддерживающие научные революции, очень редко бывают рождены первыми. Франк Сулловей, который выявил эту закономерность на основании обширных данных, также обнаружил, что люди, инициирующие или поддерживающие политические революции, также редко бывают рождены первыми.

Как объяснять этот феномен? Сулловей предположил, что, возможно, здесь сказывается то обстоятельство, что младшие дети часто вынуждены соревноваться со старшими братьями за ресурсы. Таким образом, они могут выйти на конфликт не только с этими конкретными авторитариями, но и с господствующими порядками в целом. В конце концов, перворождённые дети, имея более высокую репродуктивную ценность, чем их младшие родные братья (см. главу 7), должны бы в принципе быть любимчиками родителей (при прочих равных условиях). Так что здесь может иметь место естественная общность интересов между родителями и старшими детьми, с чем младшим приходится самостоятельно бороться. Господствующие институции устанавливают законы, которым младший брат бросает вызов. Это могло быть адаптивно для детей, предпочитающих конформное следование принятым правилам. Или так, типичная видовая программа развития может направлять младших детей (при наличии старших) к радикализму.