Читать «Мужик, собака и Страшный суд» онлайн - страница 3

— А знаете, почему в Москве исчезли такси? — послышался вопрос справа, и мужик обернулся на голос: рядом с ним сидел на ящике из-под пива старик с синюшным лицом, в меховой шапке и в драповом пальто, настолько замаранном грязью, точно о него вытирали ноги. — Потому что Россия получила свободу слова.

— Сомневаюсь, — сказал мужик. — Но вообще это, конечно, срам. Я лично затрудняюсь назвать столицу государства, где, как в Москве, не было бы такси.

— Его, наверное, еще в Лхасе нет. В Лхасе и Катманду.

— В Катманду есть.

— А вы почем знаете?

— Из путеводителя по этому самому Катманду.

— Раз вы такой начитанный, то скажите, пожалуйста, есть ли Бог?

— Судя по всему, нету. Если меня жена ни за что, ни про что выгнала из дому, а на вас такое удручающее пальто, то, думаю, Бога нет.

— А вот и есть! — ликуя, сказал старик.

— Доказательства?

— Доказательства, как говорится, не заставят себя ждать. Выпить желаете?

— Да не против…

— Тогда пошли.

Старик, мужик и собака как-то вздрогнули от первого усилия перед движением и пошли. Они миновали площадь, забитую автобусами и грузовиками, подземный переход, обжитый многочисленными нищими, замусоренный скверик, где на пластиковых мешках из-под удобрений спали цыгане, Бородинский мост, за которым повернули направо, потом налево, в Ростовские переулки, и наконец оказались в московском дворике, соединявшем в себе два антагонистических качества, то есть одновременно загаженном и уютном. Посредине дворика стояли мусорные контейнеры, а чуть наискосок чернел куб какого-то строения с металлической дверью, запертой на висячий замок, без окон и с плоской крышей; из стены этого загадочного строения торчал обыкновенный водопроводный кран, какими пользуются дворники и владельцы автомобилей. Старик вытащил из кармана граненый стакан, подставил его под кран, другой рукой отвернул вентиль и — чудны дела твои, Господи! — в любезную русскому сердцу емкость полилась тягучая струйка водки, что было очевидно даже и априори, так как в ноздри немедленно шибанул крепкий сивушный дух.

— А вы говорите, что Бога нет, — сказал старик и протянул мужику стакан.

Мужик с чувством выпил и поинтересовался:

— Интересно, откуда она течет?

Старик в ответ:

— А черт ее знает! Течет себе и течет… Только побожитесь, что тайна этого живительного источника останется между нами.

Мужик побожился, они выпили по стакану на брудершафт, потом просто так выпили по стакану, не обращая внимания на жалобное ворчание собаки, которая не любила, когда хозяин напивался в ее присутствии, и, вероятно, в результате легкого опьянения старик пригласил мужика переночевать в одном заброшенном доме, где он давненько-таки обитал со своей женой.

— А супруга не заругает? — спросил мужик.

— Не беспокойся, она у меня ничего… взаимная старушка, — ответил ему старик.

Хозяйка и вправду оказала мужику самый радушный прием, в котором звучала даже и светская нотка, даром что на ней были валенки и телогрейка, пахнувшая бензином, даром что окна в комнате этого заброшенного дома были занавешены рваными одеялами, постелями служили прибитые матрасы, из которых торчала вата, и висели там и сям отклеившиеся обои, даром что на ужин была подана вонючая похлебка, кажется, из рыбьих голов и селедочной требухи. И все же было в этой вечеринке что-то донельзя симпатичное: приютно теплилась керосиновая лампа-молния, топилась буржуйка, источавшая пряное тепло и некий незнакомый, старинный запах, давно отошедший в вечность вместе с пайковым хлебом и кружевными воротничками, старик толковал о санскритических корнях русского языка. Но, с другой стороны, все это было странно, поскольку мужик и не предполагал, что люди могут существовать на такой манер в конце двадцатого столетия, в столице могучего государства, и обстановка вызывала в нем нервный, настороженный интерес. «Господи Иисусе Христе, — говорил он себе, — до чего же богатая у нас жизнь!»