Читать «Шкатулка рыцаря» онлайн - страница 28
Геннадий Прашкевич
Официант снисходительно улыбнулся:
— Не держим.
— А русская рыба?
— Хек. Треска. Лещик.
— А пиво?
— Могу «жигулевское» предложить.
— Ну давайте. — Шурик опасливо понизил голос: — Кто это у вас там? Что он там делает?
Официант тоже опасливо оглянулся:
— Где?
— Да на полянке. За сиренью. Серп в руке держит.
— А-а-а, — понимающе расслабился официант. — Это художественная скульптура. Историческое изваяние на память для горожан. Константин Эдмундович, если не ошибаюсь.
— А по роду занятий?
— Первооткрыватель, наверное.
— Если первооткрыватель, почему от него пионер убегает?
— Тогда первопокоритель, — кивнул официант. — Тут у нас чего только не стояло. Только не надолго. Как день ВДВ, так пьяные десантники все сносят. А Константин Эдмундович пока стоит.
«Не люблю я этого», — подумал Шурик, проводив глазами официанта, и извлек из кармана газетные вырезки.
За соседним столиком снова загомонили.
— Вот тебе писали, что в Парагвае картошки нет. — Гаргос опять обращался к усатому, и до Шурика наконец дошло, что зудав соленый, сахранец и иезуй есть человек, получивший в Парагвае наследство. Это только Анечка Кошкина его скотом звала. — И картошки там нет, и индианки… Я сам читал… Ты на ней только пуговку расстегнул, а она уже вся голая… Таких голых, как в Парагвае, больше нигде нет. Ходят ни в чем. И тебя разденут.
Из-за берез, из-за кустов сирени опять томительно донеслось:
— Барон!
Уютное местечко, подумал Шурик.
Здравая мысль.
Шурик хмыкнул.
А Иван Лигуша в этот момент недовольно повел огромным рыхлым плечом.
Шурик хмыкнул.
— А еще гуси, — убеждал наслажденца, сахранца сладкого совершенно распоясавшийся от выпивки Гаргос. — У нас гусь как гусь, а у них гусанос. Хоть хворостиной его стегай, все он в Флориду рвется.
— Вот так? — От усиленного внимания к словам Гаргоса усатый вдруг заговорил с парагвайским акцентом: — Гус, ты сказал? Почему Флорида? Он во Флориде бывает не!
— Вот я и говорю.
Редкостное слово, оценил Шурик.
Ни одна буква не повторяется. Жаль, неизвестно, что означает.
Впрочем, Лигуша на такое богатое слово не потянет. Это рвется кто-то, зовет родную душу через всю страну —
Тоскливый зов.
И что-то изменилось в кафе.
Только потом до Шурика дошло: в кафе все молчали.
Он оторвался от газеты «Шанс». Приятели Гаргоса смотрели почему-то на него. Даже те, что сидели к нему спиной. В затуманенных алкоголем глазах теплилось какое-то гнусное ожидание.